Большие дети: как инфантильность проявляется на экране

В драме Андрея Звягинцева «Нелюбовь» инфантильность выражается в неумении двух главных героев, Бориса (Алексей Розин) и Жени (Марьяна Спивак), которые когда-то были любящими супругами и родителями, сохранить взаимное уважение и способность адекватно коммуницировать. Бесконечные конфликты, претензии и нежелание поставить чужие интересы хотя бы наравне со своими приводят к трагедии: их сын Алеша (Матвей Новиков) уходит из дома и бесследно пропадает. В «Нелюбви» взрослые не понимают, что причиняют боль самому дорогому, что их связывает, — ребенку, который вынужден принимать решение самостоятельно.

В ситуации на грани развода оказываются под конец и герои фильма «Дорога перемен» Сэма Мендеса. Фрэнк (Леонардо ДиКаприо) и Эйприл (Кейт Уинслет) на протяжении всей картины не могут взять на себя ответственность за принятие решения, мучат друг друга враньем и изменами, но остаются вместе, потому что когда-то так было проще. Им некуда сбежать из «безнадежной пустоты», ведь даже потенциальный переезд в Париж не исправит отношения героев к семейной жизни. Они готовятся снова стать родителями и вершить чужие судьбы, хотя не в силах разобраться с собственной.

Кстати, о Париже. Одним из самых инфантильных персонажей стала Эмили (Лили Коллинз) в том самом сериале «Эмили в Париже». Ее детскость граничит со «слабоумием и отвагой»: девушка приезжает в незнакомый город, в другую страну без знания языка, чтобы построить новую жизнь после расставания в Америке.

Эмили — мечтательница в самом плохом смысле этого слова, и окружают ее такие же друзья. Возможно, это классическая легкомысленность героинь Даррена Стара — создателя «Секса в большом городе», перекочевавшая из Нью-Йорка в Париж. Однако к четвертому сезону поступки девушки и ее подруг нельзя объяснить даже инфантилизмом — на язык просится уже другое слово.

Не всегда инфантильность подается в форме драмы или сериала-жвачки. Например, Роман Каримов заключил ее в форму романтической комедии «Неадекватные люди» с диалогами настолько хлесткими и «говорящими», что о персонажах сразу все становится ясно — зрителю, но не им самим. Главному герою Виталику (Илья Любимов) очень не везет на женщин рядом: соседка пытается его переделать, а начальница норовит затащить в постель. Собственно, Виталик винит в этом всех, кроме себя. Но ему гораздо проще оказаться под чьим-то контролем, по-детски с ним смирившись, чем что-то изменить.

Не хочет ничего менять и героиня фильма «Привет, мама» Или Малаховой. Кире (Дарья Савельева) под сорок, и когда-то их с сестрой Верой (Аглая Тарасова) выгнала из дома родная мать. Уже несколько лет, как та пропала без вести. Но Кира по трагическим обстоятельствам застыла в позиции девочки, которая никак не дождется маму, а еще не понимает, каким тираном та была. Пора вступить в наследство, забрать свидетельство о смерти, съехать от Веры и ее детей, но нельзя: вдруг мать еще вернется. Кира, будучи старшей, оказывается единственной, кто не готов повзрослеть.

Иногда инфантильность выражается в связях, которые обычно порицаются обществом. Например, в картине Антона Коломейца «Ваш репетитор» между взрослой учительницей литературы Анной Германовной (Наталия Вдовина) и юным Саввой (Алексей Сергеев) зарождаются отношения, нарушающие субординацию. Неясно, кто оказывается более инфантильным — подросток, поддавшийся эмоциям и страсти, или преподавательница, осознающая опасность ситуации, но не способная поставить точку.

Влюбленность в педагога становится краеугольным камнем и в драме «Кто-нибудь видел мою девчонку?» Ангелины Никоновой, основанной на реальной истории Карины Добротворской и киноведа Сергея Добротворского. Кира (Анна Чиповская) влюбляется до беспамятства, но вот нюанс: амбиции героев так сильны, что стремление осуществить несбыточные мечты оказывается выше попытки выстроить здоровые отношения и сохранить в них себя.

Странный способ поиска новых знакомых, не очень подходящий для взрослого мужчины, выбирает Веня (Леонид Бичевин) в фильме «Закрытые пространства» — да, в том самом, где Мария Машкова играет курьера Вику в эмо-платье розового цвета и полосатых гетрах. Герои при нестандартных обстоятельствах оказываются заперты: мужчина закрывает дверь и не выпускает девушку. Выясняется, что он не маньяк, за которого так пытается себя выдать, а ранимый агорафоб, страшащийся внешнего мира.

Веня — очередной герой, не готовый принять ответственность за себя самого и запирающий вместе с собой других. Справедливости ради, Вику не назовешь бойкой: она быстро проникается сочувствием к новому знакомому и, кажется, страдает от стокгольмского синдрома.

Детально рассмотреть инфантильность, как правило, можно в контрасте между взрослыми и детьми. В картине Светланы Самошиной «Край надломленной луны» три женщины пытаются найти общий язык. Снова сбежавший ребенок: младшая дочь Соня (Мария Лобанова) уходит из квартиры, а разыскивают ее 30-летняя сестра-журналистка Саша (Анна Шепелева) с мамой (Виктория Толстоганова).

И в этой драме взрослые тоже думают, что точно знают, как лучше. Например, соврать про отца. Пока младшая дочь пытается ужиться со своей трагедией, старшая терпит от матери даже не упреки, а настоящие издевательства, выслушивая комментарии в адрес своей внешности, карьеры, личной жизни и других аспектов, касающихся только ее. В «Крае надломленной луны» инфантильность проявляется в слепой надежде взрослых на возможность все исправить — как будто, если сказать, что дочь тебе дорога, она забудет 30 лет насмешек.