«Горный лук»: роуд-муви в стиле «Королевства полной луны»

Хотя главные герои «Горного лука» — дети, фильм создан, скорее, для взрослых. Он о том, что десятилетний человек прекрасно понимает, когда в семье что-то не так. От него не скрыть измены родителей, он знает, что такое развод, имеет свое представление о браке.

В центре сюжета история брата и сестры — Джабая и Сании. Они живут в юрте где-то на востоке Казахстана, собирают горный лук и продают его проезжающим мимо путникам, гуляют с друзьями и поднимают в разговорах важные вопросы самоидентификации. Правда, их размышления звучат как «почему девочкам нельзя драться, а мальчикам — плакать».

Главная проблема в жизни ребят — грядущий развод их родителей. Папа Айбек решил, что как мужик сам построит дом в горах, а мама Ласта посчитала, что с нее этой природной романтики хватит, и теперь ищет счастье в объятиях обаятельного дальнобойщика.

Джабай и Сания понимают, что судьба семьи в их руках. Но что же делать? От водителей на трассе они слышат о китайском средстве, способном вернуть мужскую силу. Смысл выражения ребятам не очень ясен, но сама идея нравится. Мама же постоянно говорит папе, что он не мужик и ничего не может решить. Значит, брату и сестре надо попасть в Китай!

Персонажи-взрослые в «Горном луке» совершенно неспособны отвечать за свои поступки, признавать слабости и договариваться. Они тоже ведут себя по-детски: Айбек строит дом из известной субстанции и палок, не понимает, что делать, но не отдает в этом отчета даже самому себе. Ласта заранее снимает с себя ответственность за все происходящее. Разговоры дальнобойщиков ничуть не отличаются от бесед деревенских мальчишек, которые бегают по горам и подглядывают за взрослыми.

Смешение детских и недетских тем выглядит, с одной стороны, комично, с другой — реалистично. Да, десятилетние мальчишки обсуждают секс — никуда от этого факта не деться. А бородатые дяди красуются друг перед другом на заправке, кто ударит грушу сильнее.

Этим «Горный лук» напоминает «Королевство полной луны» Уэса Андерсона, где дети тоже сбегают от взрослых, неспособных разобраться с проблемами. Своим настроением он похож и на «Субмарину» Ричарда Айоади, в котором подростки не умели еще говорить о любви, но очень старались. А общий позитивный настрой и безумное приключение хочется сравнить с «Маленькой мисс Счастье» Джонатана Дэйтона. Сам путь детей до границы с Китаем и дальше — встреча с ниндзя и бабулей — напоминает «Невероятное путешествие мистера Спивета» Жана-Пьера Жене.

«А машина с конфетами есть там? А 3D-принтер?» — спрашивает Сания у китайских работников, неумело таскающих камни. «В Китае все есть!» — отвечают они ей. Детям соседняя страна кажется сказкой, где можно найти что угодно. Им это подтверждают дальнобойщики — самые авторитетные знатоки. Они показывают красочные журналы со всеми возможными благами: фотоаппаратами, ювелирными украшениями и, естественно, «лекарством для настоящих мужиков».

При всей своей загадочности и необычности Китай до сих пор соседняя страна, и деревенские ездят каждый день туда-обратно. Но для ребенка любая перемена — невероятное приключение. Ведь Джабай и Сания даже не вспоминают, что когда-то жили вместе с родителями в городе, они моментально приняли новые условия: прогулки по горам, жизнь в юрте и разговоры с дальнобойщиками.

Еще одна проблема, которая поднимается в фильме, — навязывание токсичной маскулинности. Или, как говорят дети, «чего ты как девчонка». Причем это транслируют и взрослые. Мама не разрешает Сании бить грушу, а мальчишки во дворе не хотят с ней играть и уж тем более называть ее бро. Нет никого, кто рассказал бы ей о феминизме и патриархате, поэтому она даже не понимает, почему так происходит: кому-то можно все, а ей нельзя ничего. Несправедливо. Лишь китайская девочка своим примером объяснит, что героиня может стать кем угодно.

У мальчиков тоже запутанная ситуация. Они сами предъявляют друг другу сотни требований и сочиняют кучу правил. Про «Рокки» и «Крепкого орешка» они, вероятно, еще не знают, у них свои герои — Витя и Айбек, самые могучие в деревне. Но даже эти мужчины неспособны разобраться со своими чувствами и рассказать о них, потому что «нельзя быть тряпкой». Мы видим их слезы, и дети их видят. Джабай понимает, что, раз отец может плакать и оставаться сильнейшим, значит и ему можно.

Камера в фильме всегда живая и снимает немного снизу — с высоты детского роста, поэтому и события мы воспринимаем словно от первого лица. Может, и не было никакого ниндзя, да и дороги в Китай, как и драки за лук, — ведь Джабай вполне мог приукрасить историю для нас или для своих друзей. Мы имеем дело с ненадежным рассказчиком и событиями, которые он видел или о которых слышал. Дальше уже наше дело, хотим ли мы ему поверить на слово, или потрепать за ухо и сказать: «Ну что ж ты привираешь».

Это как в «Маленьком Николя» или «Денискиных рассказах» — персонажи постоянно попадают в передряги, а любая мелочь кажется им огромным приключением. В детстве все виделось другим: родители — сильнейшие и умнейшие, горы — самые большие на свете, простая поездка — гигантское путешествие. В памяти это отпечатается именно так и запомнится на всю жизнь, как каникулы героини «Солнца моего» с отцом, которые она вспоминает двадцать лет спустя.

Скоро Джабай вырастет, осталось всего несколько лет до того, как он станет подростком. А что потом? Влюбится, как герои «14+», или захочет протестовать, как в «Межсезонье»? Но пока он готов на что угодно, чтобы мама, папа и сестра были вместе. И они постараются.