Интервью с шоураннером «Сестер»: о женских образах, съемках и будущем сериалов

Что значит быть шоураннером? Как в этом случае выстраиваются отношения с режиссером и сценаристом?

Я не смотрел определение слова «шоураннер» в «Википедии», но мне кажется, что это человек, который принимает решения по всем творческим вопросам, начиная от идеи сериала и заканчивая шрифтом финальных титров.

Говоря о сериале «Сестры», да и о других лентах, к которым я имею отношение, — это продюсерские проекты. Мы сперва их пишем, проводим кастинги и параллельно с этим начинаем общаться с режиссером. Чем раньше он погружается в процесс, тем лучше.

Всегда хорошо, когда режиссер с шоураннером приходят к общему знаменателю — понимают, что они делают одно и то же, делают это вместе и хотят получить один и тот же результат. Это доверительная командная работа.

Мне кажется, это некая общая вечная ценность, которая дает большое количество историй. Это близко и важно каждому человеку. Кроме того, об этом интересно писать и думать, эта тема отзывается в людях.

Берясь за проект, задаешь себе вопрос: «Что в этом такого, чего я раньше никогда не делал?» Когда учишься и совершаешь ошибки, то немножко себя обманываешь и чувствуешь себя молодым. Меня это вдохновляет.

Референсы были исключительно настроенческие и жанровые. Сериал «Следом за жизнью» от Netflix — один из таких столпов именно по тональности: как грустное должно сочетаться со смешным.

Мне кажется, рискованных вещей сейчас будет чуть-чуть поменьше. Это связано еще и с ценами: на рынке подорожало все — от лампочки для осветительного прибора до гонораров актеров. Поэтому на рискованные проекты стало выходить сложнее.

Я думаю, сильно изменились. С точки зрения зрительского просмотра, мне кажется, мы совершили очень большой шаг вперед по качеству. Я говорю сейчас про пользователей разных платформ.

Зритель уже очень насмотрен, накормлен, его не удивишь просто хорошим продакшеном с технической стороны: тем, как это снято, какие эффекты сделаны. Аудитория посмотрела уже много сериалов — наших и не наших — и очень подросла. Может быть, в этой пропорции зритель подрос даже сильнее, чем создатели.

У меня нет этой информации, но я точно понимаю, глядя на фидбек по «Сестрам», что зрителям гораздо комфортнее смотреть 30-минутный эпизод два раза в неделю, чем один раз. Потому что ждать серии долго, а информации и других проектов вокруг так много, что глаз замыливается.

Большие расстояния между сезонами тоже сразу подвергают сериал риску, потому что на аудиторию обрушивается такое количество проектов, что иногда сложно вспомнить, о чем был первый сезон, когда два года спустя выходит второй. Зритель борется еще и с огромным объемом контента.

Но базовые правила как работали, так и работают: хороший продукт все равно найдет себе дорогу, так как рейтинги, отзывы, сарафанное радио передадут его из рук в руки. Хороший продукт всегда может себя продать.

Когда люди с диаметрально противоположными характерами, целями, видением жизни, желаниями оказываются в одной комнате, это сразу интересно. Копаться в их прошлом, придумывать их будущее, которое достаточно непредсказуемо... По-моему, женщины дают гораздо большую палитру, чем мужчины в похожей ситуации. В этом нет никакого сексизма, просто там куда больше пищи для конфликтов персонажей, их взаимоотношений.

Реальных прототипов, конечно, нет, но, когда пишешь персонажа, невольно собираешь черты самых разных людей, которые тебя окружают. При создании сценария у нас была задача приземлить ситуации, сделать их максимально близкими к действительности. Когда работаешь в жанре комедии, всегда велик соблазн уйти в небольшую эксцентрику, чтобы зрителю было смешно. Но здесь есть риск потерять связь с реальностью: герой вдруг станет каким-то идиотом, который совершает идиотские поступки, чтобы просто повеселить аудиторию.

Мы сразу решили, что от этой концепции уходим. Более того, у нас на площадке был закон — мы его с режиссером сформулировали. Когда актер спрашивал, как ему сыграть — смешно или правду, раньше был ответ — смешно, раз это комедия. В этом проекте мы шли от того, чтобы это была правда. В идеале должно быть еще и смешно, но правда в приоритете. Наверное, поэтому персонажи и получились такими узнаваемыми. Место жительства героев, их проблемы — мы старались, чтобы все это было чуть ближе к земле, к людям.

Мы сейчас находимся на рассвете эпохи больших, классных женских историй. Женщины проактивные, интересные. Их истории не так широко рассказаны и не так стереотипизированны, как мужские, как когда мы 60 лет смотрели ленты про Джеймса Бонда, а женщина на экране была просто подружкой, которая улыбается и ложится к нему в постель.

Интересных историй про мужчин сегодня мы видим меньше — скорее всего, потому, что мы их и так много видели, нас это уже не так удивляет. Если посмотреть последний сезон того же «Фарго», это прекрасный пример того, что называется «Кто правит миром? Девушки». Если говорить про современную женщину — она точно героиня фильмов, романов и сериалов в ближайшее время.

Одна из тем сериала — исследование своей сексуальности. Были ли привлечены консультанты для съемок откровенных сцен? Как вы относитесь к тому, что на производствах проектов привлекаются специалисты, отвечающие за правильную репрезентацию сексуальных отношений?

Тут, мне кажется, надо честно сказать, что секс на экране практически умер. Может, это и хорошо, потому что эротические сцены перестали играть ту роль, которую они исполняли 20, 30 или 40 лет назад. С одной стороны, есть порно, с другой — драматургам и режиссерам нет смысла показывать секс, если он никак не двигает историю, а чтобы посмотреть на красивые тела, у зрителей есть миллион других возможностей.

Мне кажется, что это очень правильно и хорошо, когда привлекают подобных экспертов. Именно на площадке у нас не было консультантов, потому что у нас не было таких глубоких постельных сцен, но мы прибегали к услугам специалистов на этапе написания сценария. Нам нужно было проконсультироваться, как это может быть у людей с разными типами характеров и разной сексуальностью, разными травмами.

Совершенно точно все герои раскроются с немного новой стороны, но мы не меняли их радикально. Кто-то исследует свою сексуальность, кто-то зайдет чуть дальше и откроет в себе что-то новое, кто-то станет чуть смелее.

У кого-то произойдут метаморфозы именно в плане раскрытия собственной сексуальности: расширения границ дозволенного, навязанных обществом, или даже желания остаться самой собой. Кто-то, наоборот, перестанет верить в любовь и начнет пытаться что-то выжать из прагматичных отношений. Поэтому каждая героиня пройдет в третьем сезоне свой путь, переосмысляя и раскрывая себя.

На протяжении четырех серий героини едут на машине, на «копейке», к морю в Анапу, как когда-то их возил отец, когда они еще были маленькие и дружные. Вот они решили отправиться в такой путь.

Мы захотели вписать эту поездку, потому что поняли, что сестры по-настоящему никогда не были близки, не находились в замкнутом пространстве, обсуждая общие проблемы. Знаете, как говорят: если хочешь проверить друга, возьми его с собой в поход, и станет ясно, хороший он или плохой. В путешествии ты видишь человека с разных сторон: и с веселой, и с грустной, и в стрессовой ситуации.

Мы поняли, что героини никогда не были вместе в походе, никто из них не проверял друг друга в стрессовых и неожиданных ситуациях. Поэтому поездка раскрывает финал всей истории. Сестры как бы эмоционально сбрасывают с себя всю ненужную шелуху, все комплексы и социальные конструкции, которые мешали сблизиться. Здесь проявляется новая степень доверия героинь.

У каждой героини есть своя внутренняя и внешняя арка. Например, Ира (Ангелина Стречина) в первой серии приехала из Москвы с очень хорошей работы на высокой позиции и ходила с кислым лицом, как бы говоря: «Это Саратов, тут автомеханики с двумя классами образования, о чем с ними разговаривать». К концу третьего сезона она стала тем, кто понимает, что каждый человек ценен и удивителен, и если он интересен, то неважно, где он живет — в Саратове или в Москве, неважно, какое у него образование и какая зарплата. Она поняла, что люди — это не функции, как она думала вначале.

Маша (Анна Котова) покинула рамки навязанных обществом конструктов: выйти замуж — неважно, плохой или хороший муж, завести ребенка, держаться и страдать. К концу третьего сезона Маша стала гораздо более свободным человеком. Она поняла, что никому ничего не должна и вольна поступать только так, как сама хочет. Это большая эволюция.

У Оли (Лина Миримская) несколько арок, но она тоже очень изменилась — из деревенской учительницы русского языка в свободную девушку. Однако она немного перебрала с этой свободой, из-за чего начала терять свои социальные контакты, прежде всего с сестрами. Это она тоже поняла. Ее история несет такой посыл: ты можешь делать что хочешь, но иногда нужно оглядываться по сторонам, чтобы не потерять связь с близкими людьми, и порой прислушиваться к ним.