Ваш герой говорит с детьми и заключенными о книгах на понятном им языке. А как к литературе относились вы, пока учились в школе?
У меня мама филолог. Поэтому, можно сказать, весь обязательный пласт литературы я прочел. Но говорить, что любил этот предмет, не могу.
С кем из героев-школьников вы могли бы себя ассоциировать — со скучающим Бибиковым или с отличницей Таней?
Я тот, кто ближе к камчатке, к дальней части класса. Вряд ли Бибиков и вряд ли Таня, где-то посерединке, мне кажется.
Для подготовки к роли вы перечитывали школьную программу?
Очень хорошо помню и «Горе от ума», и «Героя нашего времени», и Гоголя, но я их еще и на площадке перечитывал. Мало того, некоторых персонажей я играл, например Чацкого. А когда на съемках вспоминал похождения Чичикова, подумал: «Как было бы клево, если бы Тим Бертон снял “Мертвые души”».
Перечитывая, понимаешь, почему это классика, — ничто не устаревает. То ли темы такие, то ли у нас действительно ничего не меняется. Даже захотелось будто бы «Горе от ума» снять. Сложно, конечно, экранизировать поэтическое произведение. Но в театре оно уже сыграно, было бы здорово перенести его и в кино.
Вы бы хотели срежиссировать «Горе от ума»?
Амбиции есть, но, мне кажется, снять такое кино сложно. Ведь режиссер — отдельная профессия. Я бы понаблюдал за тем, как это делает профессионал, и поучился бы у него.
Есть ли книги, которые повлияли на вас в детстве?
Наверное, «Гарри Поттер» очень сильно на меня повлиял. Вообще кажется, мне настолько хватало заданий по литературе, что уже и не вспомню, на кого еще оставалось время. Хотя не забуду, как бабушка читала рассказы Чехова и мы с ней вместе смеялись в голос.
А что во взрослом возрасте?
Пелевин, Достоевский, Пушкин, Гоголь, Лермонтов — практически вся русская классика. Много психологической литературы, очень много — Экхарт Толле, например. «Книга радости» Далай-ламы, Введенский, Хармс, Бродский естественно, Ахматова, Пастернак.
В последнее время я не слишком люблю художественную литературу — больше психологический нон-фикшен. Уже года четыре ничего с другими книгами не мэтчится — только если классику перечитывать.
«Книга радости» (Далай-лама XIV, Десмонд Туту, Дуглас Абрамс Арава)
Что бы вы порекомендовали почитать современным подросткам?
Порекомендовал бы читать все, что им хочется. Вот, например, психологическая литература — она может сократить некий период развития (смеется). «Мужчины с Марса, женщины с Венеры» — прекрасная книга, сразу расскажет, что вас в будущем ждет. Для произведений, которые я называл, нужно свое время. Я изучал Достоевского еще в школе, но только позже смог его оценить, да и «Горе от ума» тоже.
Порекомендовал бы Пелевина, Пушкина. Можно послушать лекции Евгения Жаринова, они очень помогают заинтересоваться: он как учитель показывает вход в мир литературы. Мне в последнее время нравится его изучать.
Что общего между вами и вашим героем Ларионовым?
У него тоже отец в тюрьме, только по другой причине. Мне близка его игривость, находчивость в общении с людьми. Ну и отсутствие предпринимательской жилки. А в остальном мы совсем разные.
На кого из литературных героев похож ваш персонаж в «Крутой перемене»?
На кого-нибудь из «Мертвых душ», например на Чичикова. Только Чичикова-неудачника.
Съемки сериала «Крутая перемена»
Ваш персонаж часто упоминает, что решил вернуться в школу ради покойной матери, хоть мы и знаем, что на самом деле он идет туда работать из-за долгов. Вы когда-нибудь пытались оправдать ожидания родных или друзей?
Такое бывало и есть. Слава богу, существует литература, которая позволяет мне заранее замечать подобные моменты. Ведь в них очень много несвободы: ты только ждешь, когда наконец оправдаешь все ожидания и станешь свободным. Причем свободным «от», а не «для».