«Я много подглядываю за другими людьми и очень люблю это делать»: интервью с Ольгой Медынич

То, что Ольга — сильный персонаж, может показаться, только если зритель видел лишь первые несколько серий. Когда досмотрит до конца, поймет: она один из самых слабых героев. Просто это прикрытие. В жизни так бывает: чем больше комплексов у человека внутри, тем чаще он на людях показывает мнимую силу.

У Ольги синдром самозванца, она на распутье. У нее кризис среднего возраста — не только у мужчин он бывает, но и у женщин. Героиня сталкивается со всеми проблемами, вызванными неуверенностью в себе, считает, что она не на своем месте, сомневается в будущем и так далее. Но персонаж раскрывается постепенно, поэтому, думаю, зритель все поймет в конце сезона.

В первую очередь отталкивалась от того, что это учительница, директор школы и что она в прошлом отличница. Я знаю таких девочек, поэтому захотела, чтобы у героини была челка. Моя идея совпала с мыслями художника по гриму. В моем классе была такая отличница, сидела на первой парте. Замечательная ученица с огромным комплексом из-за того, что ее мама получила золотую медаль, а значит, она обязана сделать так же.

Мы долго прорабатывали образ человека, который как футлярчик: всегда в определенном костюме, скрытый. Внешность влияет на внутреннее состояние Ольги — все-таки она провинциальная учительница, что, мне кажется, видно и по прическе, и по одежде.

По моим представлениям, по-настоящему сильная женщина — самодостаточная личность, которая умеет справляться с трудностями, берет на себя ответственность, не предъявляет претензий к миру, к мужчинам, к работодателям, считает, что ее жизнь в ее руках, и ни от кого не ждет помощи. Она задается целью принести в этот мир, помимо рождения детей — они, естественно, являются большим бонусом, — еще и какое-то дело.

Я очень люблю наблюдать: за подругами, за теми, кто попадается мне на пути. Каждый мой образ — это, конечно, я, но всегда есть подсматривание за кем-то. Так нас учили в институте на первом курсе. Мы сначала наблюдали за животными, потом за людьми. До сих пор привитый навык со мной остается.

Подглядывание не только внешнее, но и внутреннее: что мотивирует человека на то или иное действие. Ведь все люди поступают по-разному в зависимости от характера. Кто-то остро реагирует на ситуацию, кто-то вообще не обращает внимания. Это формирует личность изнутри.

Оля из «Крутой перемены» поступит по-своему, а, допустим, Даша из «Войны семей» или Ольга Анваровна из «Вампиров средней полосы» сделают абсолютно иначе в меру их жизненных ориентиров и восприятия. Я очень люблю своих персонажей, но не могу сказать, что это всегда я в собственном внутреннем состоянии.

Женственность, на мой взгляд, всегда про недосказанность и чувство собственного достоинства. И про недоступность, не вседозволенность. А сексуальность — более понятное качество, но и она бывает абсолютно разной. У нее огромный спектр: это и животная сексуальность, и сексуальность зрелого человека. Она всегда витает в воздухе, как и женственность. Но сексуальным может быть каждый, а женственность все-таки про породу и достоинство.

Что Андрей ( Никита Ефремов) в «Крутой перемене», что Сергей ( Дмитрий Чеботарев) в «Вампирах средней полосы» — хаотичные, безалаберные персонажи, составляющие пару вашим сильным героиням. Расскажите об этой необычной тенденции.

Про измельчавшего мужика вы хотите меня спросить, да? Это палка о двух концах. Если женщина берет на себя большую часть ответственности и сама решает свои вопросы, конечно же, мужчина рядом с ней расслабляется. Но, думаю, ненадолго, потому что девушка все равно желает видеть заботливого и ответственного партнера, а не великовозрастного мальчика. Да, такая тенденция в мире есть, она очень узнаваема, поэтому, наверное, так откликается сценаристам и зрителям.

Конечно, нужно начать с классической литературы: русской, американской, французской, немецкой, а потом уже переходить к современным авторам. Сейчас очень много интересных трудов про энергию и эзотерические вещи. Допустим, книга, где 90 % света, хоть и написана она как глупая беллетристика, — «Две жизни». На первый взгляд, легкая и жизнерадостная сказка таит в себе то, о чем мы никогда не должны забывать.

У меня всегда были очень трудные отношения со школой. Я человек вне системы, так повелось с рождения. Поэтому вписаться в рамки, особенно в столь нежном возрасте, мне было тяжело. Курьезных случаев не помню, как и лиц 90 % людей, которые сидели за соседними партами или преподавали.

Я очень благодарна проекту «Крутая перемена»: он стал своеобразным мостиком, помог осознать, кто такой учитель. Часто мы забываем, что педагоги тоже живые люди. У нас сложное время, пубертат, мы считаем, что учителя нам должны и они нас не понимают. И не помним, что у человека есть дом, семья, проблемы, кризис в душе. А ему все равно надо приходить и, помимо преподавания, еще и заполнять кучу бумажек, заниматься бюрократией.

В общем, этот проект примирил меня со школой. Я очень рада, что он появился в моей жизни и помог отпустить негатив, — стало прямо хорошо. Видите, как интересно: через роли ты еще и прорабатываешь свои истории, что-то вспоминаешь, переосмысливаешь.

На мой взгляд, они абсолютно разные. Единственное, что их объединяет, — то, что они не домашние козочки, если можно так выразиться. Это женщины с характером, абсолютно разным. Мне неинтересно играть «голубых героинь» (Это красивая, поверхностная девушка, часто из глубинки, нуждающаяся в спасении. — Прим. ред.), абсолютную амебу. Все равно должен быть характер.

Мне важно докопаться до сути, понять, почему у героини такой характер, идти от обратного. Я всегда ищу причину, корень, от чего отталкиваться и как работать с персонажем, с текстом. Конечно, больше занимают острые моменты, когда женщина с чем-то борется, готова сказать слово, когда она хотя бы пытается быть сильной. Всегда интересна личность. А какая-то жертва, которая ничего не способна сделать, сидит, и все матросят ее весь сериал, — это, по-моему, уже устаревшее видение.

В техническом плане — никаких. Клыки изготавливались под нас в настоящей стоматологической клинике. Они у каждого свои, надеваются за три секунды, все очень быстро. Мы делали технический стоп, хватали зубы и играли сцену дальше. Говорить в них практически невозможно, потому что пропадает буква «с», то есть у меня сейчас интервью для журнала «Штарт». Все остальное мы снимали без клыков, а с ними — только какие-то угрожающие сцены.

Нет, рабочее с личным у меня не сталкивается. Во-первых, мой муж тоже артист, он понимает меня. Мы очень радуемся утверждению друг друга в разные проекты и расстраиваемся, когда что-то не получается. Во-вторых, наш сын — потрясающий человек, который знает: если мы поехали на работу, то это святое, это вообще не надо обсуждать. Причем он каким-то образом еще с рождения понял: ничего страшного тут нет. Он, наоборот, прекрасно осознает, что сейчас мы поработаем, а потом у него будет куча бонусов, когда мы все вместе встретимся.

Я счастливый человек: бегу на работу, потому что очень люблю ее. И вы не представляете, как несусь со службы, в прямом смысле пробегаю тот маленький промежуток от машины до подъезда, потому что обожаю свой дом и семью.

Вы уже работали с Кареном Оганесяном на проектах «Жизнь впереди» и «Илия Муромец». Расскажите о его режиссерском подходе к актерам.

Первый наш фильм — это «Жизнь впереди», потом был проект «Медное солнце», потом пилот, который мы снимали, про Илью Муромца. «Крутая перемена» — уже четвертый раз, когда мы работаем с Кареном.

Мало того что он уже любимый режиссер — понятный, с которым не надо договариваться, — он еще каким-то неимоверным образом стал моим другом. Есть миллионы партнеров, с которыми мы работаем, а вот тех, с кем начинаем потом просто встречаться пообедать или ходить на дни рождения, очень немного, и Карен — один из них.

С ним всегда просто, понятно, и, что для меня самое ценное, он слышит артистов. У него нет разделения: я где-то сижу за плейбеком, а вы там давайте играйте как я вам сказал. К нему всегда можно подойти до начала съемок, обсудить, если надо — переписать, внести коррективы в сценарий, проговорить видение образа.

Он атмосферный человек. Есть такое понятие — держать площадку. Это значит создавать абсолютно рабочую обстановку, где вся команда делает одно, а не каждый занимается своим. Никто не тянет одеяло на себя, все знают: мы снимаем проект и у Карена самая большая ответственность. Значит, мы все вместе, дружно помогаем ему воплотить то, что он задумал. Но при этом его никто не боится, все обожают и уважают. Вот за такую атмосферу на площадке я ему очень благодарна.

«Страсти по Матвею» — тоже проект START. Его недавно показали на фестивале «Новый сезон», он победил в номинации «Лучший фильм». С чем очень хочу поздравить режиссера Сергея Ильина — знаю, что это был его дебют. Он замечательный, интеллигентный человек с внутренним чувством правды.

Я играю небольшую роль матушки, что для меня тоже было интересным опытом. Поздравляю и Сергея, и молодых ребят Дениса Власенко и Валери Зоидову, которые получили призы «Герой» и «Героиня “Нового сезона”» за мужскую и женскую роли.