«Мужчине тяжело, когда женщина смотрит на него слишком восторженными глазами»: интервью с продюсером «Семейного переполоха»

— Некоторые трюки не вошли в фильм, потому что одну линию мы чуть сократили. Но они попали в трейлер. Каскадеры помогали собирать приспособления для сцены, где персонажи Зои Бербер и Владимира Гуськова висят вверх ногами. Еще они помогали ставить эпизоды, где наша многодетная мама сбивает на машине своего мужа и где героиня Наташи Земцовой падает с лестницы, — для этого мы нашли девушку, очень похожую на саму Наташу.

— Во многих ваших картинах есть танцы — это и «Семейный переполох», и « Асфальтовое солнце», и « Хэппи-энд». Все они очень разные и транслируют разные эмоции. Расскажите, как вы ставили эти танцы и какие смыслы в них закладывали.

— В «Хэппи-энде» мы показывали жизнь в Таиланде. Поскольку наш главный герой — пенсионер, да и остальные ключевые персонажи довольно взрослые люди, мы решили с помощью танцев добавить картине энергии. Жена режиссера Анастасия Сомова — профессиональная танцовщица, и она обучила двух молодых актрис. Мы с ней потом еще много работали вместе, например сняли клип для группы Uma2rman — «Королева Марго». Там очень красивый вальс.

Что касается «Асфальтового солнца», то через образ папы-танцора мы хотели показать творческого человека, который уехал за границу. Он выступает в народном театре, но хочет чего-то большего. Его сын занимается балетом, потому что хочет быть похожим на папу, исполнить отцовскую мечту. Но когда тот уезжает, мальчик перестает заниматься. Это история их связи.

В «Семейном переполохе» у нас танцы появились тоже еще на этапе сценария. Был герой-клоун, но не совсем обычный. Этот мальчик не вписывается в бизнес-структуру, которую создает его отец. Ему не нравится то будущее, которое ему нарисовал папа, он хочет свое и выражает это через танец.

Я вообще люблю танцы в кино. Они передают настроение героев.

— В ваших картинах важную роль играют не только танцы, но и песни — например, в том же «Асфальтовом солнце» и в « Рыбе-мечте», где поет мировая звезда Северия Янушаускайте («Вавилон-Берлин»). Каким образом песня дополняет ее образ женщины, которая душит своей сексуальностью?

— Там песня китов, она немножко нечеловеческая. Режиссер Антон Бильжо хотел вот такую странную героиню показать. Эта композиция у нас появилась с самого начала, еще на уровне сценария.

В «Асфальтовом солнце» с помощью музыки мы хотели передать эпоху. Там много песен, которые реально были на дискотеке в 80-е. Некоторые треки мы написали сами с нуля в очень похожей стилистике, потому что, например, на AC/DC сейчас невозможно получить права. У нас был прекрасный композитор Влад Жуков, который может сочинять очень похоже на того или иного исполнителя. То же самое было и с песнями Beatles: кажется, что они звучат в нашей картине, но на самом деле это тоже работы Влада Жукова, а не ливерпульской четверки.

В конце звучит песня группы «Сироткин». Так мы хотели показать связь с современностью. Ведь герой нам сейчас близок, и все его переживания очень актуальны.

Еще в нашем сериале «Плейлист волонтера» очень много музыки. В одноименной книге Артема Ляшенко, кстати, было еще больше песен. Там около 50 глав, и на каждую — свой трек. Но при экранизации мы решили, что все композиции будут российские.

— Илья Хотиненко — энтузиаст в кино. Ему очень нравится собирать предметы, связанные с историей. Мы вместе искали фотографии, реквизит.

Очень интересно получилось с квартирой. Натуру «Асфальтового солнца» мы снимали в Новороссийске и Геленджике. Интерьеры же решили снимать в Москве, потому что держать группу в экспедиции долго — это дорого, а еще как раз начался ковид. Но столичные квартиры, как вы знаете, отличаются от южных и планировкой, и настроением. Однако так совпало, что мои друзья как раз должны были приехать в Москву и попросили поискать им квартиру на месяц или два. Я стала смотреть на соответствующем сайте и наткнулась на ту самую квартиру, которую теперь можно увидеть в нашем фильме. Она была обставлена абсолютно в стилистике 80-х годов. Очень странная. Тогда подумала, что эта квартира подойдет для съемок. Мы списались с людьми, которые вывесили объявление. Оказалось, они ее только что купили. Раньше квартира принадлежала советскому композитору. Ей практически никто не пользовался с 80-х годов, потому так законсервировалась. Она была в доме со специфической архитектурой — в стиле конструктивизм. Там все было: плед, кровати, стенка, кресло, кухня. В итоге нам позволили снять в этой квартире.

Сейчас мы с вместе Ильей работаем еще над одной совместной картиной — это «Кинопленка № 8» про 90-е. На съемках Илья вместе с художником интерьера тщательно подходил к подбору всех вещей, одежды! Мне нравится, когда режиссер знает, чего хочет, и добивается этого в кадре. Мне кажется, нужная атмосфера получилась.

— Помогает, так как еще с давних пор у меня выработалась привычка много читать и философски смотреть на вещи. Мешает, поскольку сейчас в современном кино больший акцент идет на зрителя и зрительское восприятие. А то кино, которое мне нравится, вероятно, многим может показаться слишком сложным, авторским. Например, недавно я посмотрела «Объясни мне, любовь». Это история о моем любимом писателе Максе Фрише, о его отношениях с Ингеборг Бахман. Вот такое кино мне нравится. Но в кинотеатре на этом фильме мы с подругой сидели вдвоем — и больше никого во всем зале. С другой стороны, я смотрю и зрительское кино, мне тоже хочется его делать.

— Фильм « Как звезды» о женском бромансе получился очень теплой историей из-за до боли узнаваемых персонажей. Насколько много личного в сценарии?

— Две ведущие актрисы этого фильма изначально написали историю из своей жизни. Наташа Земцова приехала в Москву из Омска, вскоре ее взяли сниматься в «Восьмидесятые». Надя Иванова — москвичка, но долго пробивалась. То есть история была вполне личной, но про 20-летних девушек. Пока мы разбирались, как ее снимать, пришло понимание, что актрисы уже взрослые, им на тот момент было больше 30. В итоге режиссер Маша Лойтер переписала историю.

Мы много спорили по поводу героини Юлии Снигирь, но Маша доказала, что все должно быть драматично в ее судьбе. Когда Юля пришла в наш проект, она сказала: «Мне так нравится героиня!» Все, что у нее было от себя, она туда вложила: душевные метания, необходимость быть в жизни одной, а на публике — другой. Еще она страшно боялась воды, но преодолела этот страх. Словом, жизни в фильме много, но много и придумано, конечно.

— Верите ли вы, как герой Евгения Цыганова из фильма « Блондинка», что никакой необыкновенной жизни нет, а есть просто жизнь?

— Я взяла этот фильм, потому что мне очень близка его тема про то, как ты влюбляешься в какую-то свою мечту. Героиня придумала себе мужчину и пытается тянуть его куда-то к звездам, а он не тянется, потому что не такой, каким она его видит. Я думаю, герой Цыганова этой фразой хотел сказать, что хочет быть собой. Он выбрал простую жизнь. А она дальше полетела.

«Блондинка» снята по пьесе Александра Володина, а у него все персонажи неоднозначные. Кроме того, сегодня они выглядят немного восторженными и эмоциональными, что больше характерно для восьмидесятых. Пьеса и была написана в 1984 году. Мне кажется, у нас сейчас тот же поворот, мы в этой же исторической точке находимся.

Героиня хочет заставить его летать, а у него нет таких крыльев, какие она видит. Мужчине тяжело, когда женщина смотрит на него слишком восторженными глазами. Все время приходится тянуться, а это некомфортно. Но в том и трагедия, что Блондинка не может никого воспринимать приземленно.

— Наверное, я их бью (шутка). Я всегда чувствую: режиссер мой или не мой. Выбираю тех, с кем комфортно, созвучие какое-то есть.

— Мне безумно понравилась книжка. Когда мы познакомились с ее автором Артемом Ляшенко, сразу нашли общий язык. Я достаточно долго думала, кто мог бы стать режиссером. Хотела сделать абсолютно черный юмор, в стиле Чарльза Буковски. Мне казалось, это должна быть такая история. Но Ваня Янковский все-таки не циничный. Он светлый внутри человек по своей сути.

В результате режиссером стал Максим Свешников. Ему очень понравилась история, и он начал немного по-другому ее переписывать. От режиссера многое зависит, а у Макса, похоже, целая фабрика в голове: он видит весь сериал сразу. У него в итоге вообще не оказалось потом лишних материалов. Каждый эпизод шел в копилку, ничего не вырезали — это большая редкость.

Мы сейчас написали продолжение. Штапич — пиарщик, который приезжает на завод по производству туалетной бумаги в деревне. Ему нужно найти общий язык со всеми деревенскими жителями, которые против этого завода. Прикольная история. Но это кино будет, а не сериал.

— В вашей фильмографии много коротких метров. Некоторые скомпонованы в сборники, например « Очень женские истории» с мощной центральной новеллой «Сестры». Как вы снимали эти короткометражки?

— Что касается «Сестер», это был наш первый короткий метр. Мы с Наташей Меркуловой после «Интимных мест» думали, что делать дальше. И тут сценарий «Сестер» появился почти сам собой. Мы собрались и практически без денег сняли эту историю на фотоаппарат, который у нас был в офисе. Герои жили в моей квартире, ездили на моей машине. Мы заплатили актрисам совсем небольшие деньги. У нас не было ни администрации, ни оцепления, когда мы снимали сцену, где Виктория Исакова и Виктория Толстоганова дерутся около метро. Прохожие не понимали, что происходит.

Потом я подумала, что стоит сделать альманах, где все режиссеры — женщины и где в каждой истории будет две женщины. Мы вышли в прокат прямо в ковид. Фильм начал хорошо собирать, но потом все закрылось. Жалко. Я все еще думаю о продолжении «Женских историй». Может быть, в виде сериала.

— В 2018 году после выхода фильма «Салют-7» вы давали о нем интервью и сказали: «К космосу полностью готов наш режиссер Клим Шипенко. Оказалось, что у него прекрасное здоровье, прекрасный вестибулярный аппарат и он по всем параметрам просто может уже работать в космическом отряде. И очень хочет. Так что если вдруг когда-нибудь будет какой-нибудь полет, запуск с режиссером на борту, то, мне кажется, он может полететь в космос». Это было предсказание или вы уже тогда что-то знали о фильме « Вызов»?

— Ничего не знала, конечно. Наверное, пророчество. Просто Клим очень туда хотел. У него реально оказалось очень хорошее здоровье, потому что он летал в самолете, который имитирует невесомость. Володя Вдовиченков и Паша Деревянко тоже в нем летали, и им было очень плохо, а Клим чувствовал себя прекрасно. Я очень рада, что у него получилось. Я считаю, «Вызов» — это достижение, такие фильмы нужны, а сам Клим нас всех еще удивит.