Бескрайние снега и пламя ритуальных костров: о чем и как говорит якутское кино со зрителем

Начало пути

Стоит отдельно подчеркнуть, что кино создается в каждом российском регионе, разнообразие ни в коем случае не ограничивается производственными мощностями двух столиц. На фестивалях, как местных, так и зарубежных, показывают замечательные работы авторов из всех уголков страны. Однако критики, да и, пожалуй, зрители особым образом выделяют киноискусство Республики Саха.

Режиссеры родились в Якутии, прожили здесь всю жизнь и не грезят о столице. Большинство из них — самоучки, как Квентин Тарантино или Дэвид Линч. Якутские кинематографисты снимают о том, что видят вокруг, о чем говорят люди, какие страшилки нашептывают ночью, как шутят на семейных праздниках, во что верят и кому молятся.

На направление впервые обратили внимание после победы картины «Пугало» Дмитрия Давыдова на «Кинотавре», хотя до этого в 2018-м главный приз Московского международного кинофестиваля забрал Эдуард Новиков с фильмом «Царь-птица», а работа Любови Борисовой «Надо мною солнце не садится» была высоко оценена жюри. Кроме того, якутские ленты не раз участвовали в крупных зарубежных фестивалях, таких как Берлинале и Пусанский киносмотр. Таким образом, критики стали замечать, что в республике формируется свой кинематограф, непохожий на то, что снимают большие студии. Причем всё делается усилиями энтузиастов и за весьма скромные бюджеты.

На распутье

Однако объединять в одно направление все фильмы, выпущенные кинематографистами Республики Саха, не совсем верно. Когда говорят «якутское кино», чаще всего подразумеваются авторские картины: «Пугало», «Нууча», «Черный снег» и другие драмы. Но драматическими лентами список не ограничивается. Выпускают и высокобюджетные пеплумы, например «Тыгын Дырхан», и комедии в духе КВН («Агент Мамбо»), и трогательные мелодрамы вроде «Его дочь», и патриотическое кино — «Рядовой Чээрин». Есть и арт-мейнстрим, рождающий трагикомедии и хорроры.

Из нашего временного отрезка мы можем посмотреть на большой путь, пройденный якутским кинематографом за последние десять лет. Но предсказать его развитие непросто. Куда дальше направится творческий поток и унесет своего зрителя?

Мир духов

Зрители, которые смотрят якутские фильмы за пределами республики, оказываются зачарованными миром злых и добрых духов, мистикой, ставшей для героев обыденностью, и бескрайними снежными полями. Всё это для публики в диковинку, поэтому истории о знахарях, шаманах и ритуалах не могут не привлекать внимания.

Например, «Пугало» рассказывает о целительнице-отшельнице. Жители деревни не любят женщину, издеваются и смеются над ней, но приходят именно к знахарке, когда надежды больше нет. Режиссер Дмитрий Давыдов почти документально фиксирует быт и неприглядные стороны героини, запивающей боль своего дара водкой. Каждое исцеление калечит женщину, в ее жизни больше нет надежды, а хеппи-энд невозможен.

Отстраненно режиссер показывает и беспросветную, на первый взгляд, жизнь своих героев в картинах «Нет бога кроме меня» и «Костер на ветру». Говорит об обычных людях, но духи всегда рядом с ними. Однако автор не направляет героев, а сосуществует в той же плоскости.

Более ярко переплетение миров показано в документальном фильме Сергея Потапова «Бог Дьёсёгёй» о праздновании Нового года — Ысыаха. Что-то потустороннее будто на самом деле взаимодействуют с персонажами ленты, присутствие мистического не просто желанно, а даже обязательно. В картине «Феррум» бандит вовсе попадает в заколдованный лес: путешествуя по нему, герой открывает двери в прошлое, будущее и в свою душу.

Хоррор «Иччи» отсылает к якутскому фольклору — главный герой становится воплощением воина света и пытается побороть злой дух. В ночи горит ритуальный костер, в котором невозможно похоронить ошибки прошлого, а демоны путают персонажей и не дают им выбраться из бескрайней тьмы тайги.

Мир людей

Якутский кинематограф выделяется трепетным отношением к человеческой судьбе. Герои фильмов — обычные сельчане, живущие по своему укладу. В картине «Царь-птица» мы наблюдаем за пожилой семейной парой, в «Надо мною солнце не садится» — за парнем, который пытается скрасить последние дни старика. В «Молодости» мы видим историю мужчины, пытающегося с помощью приключений нагнать прошлое, а в комедии «Ыт» — забавные сценки о деревенских жителях, каждый из которых ищет счастье.

Персонажи в якутском кино выписываются очень точно: та самая правда, о которой говорил Годар, действительно ни на секунду не теряется. Так как режиссеры и их команды знают быт и культуру людей, о которых рассказывают, они не могут соврать ни на грамм. Актеры, снимающиеся в картинах, зачастую не профессиональные артисты, а любители, сельские жители. Каждая занавеска, каждая выщербина на полу в доме — настоящая, хочется без конца их рассматривать.

Мир смерти

Помимо драмы, кинематограф Якутии славится детективами и триллерами. Фильмы «Мой убийца» Костаса Марсаана, «Черный снег» и «Айта» Степана Бурнашева созданы по лекалам мастеров Пон Джун Хо, Пак Чхан Ука и Дэвида Финчера. Якутские режиссеры погружают в мрачные миры, где смерть блуждает неподалеку, а остановить ее почти невозможно.

Картина «Мой убийца» была номинирована на «Золотой глобус». Это детектив по мотивам повести Егора Неймохова «Случай на озере Сайсары» о расследовании смерти девушки. Все улики собраны, подозреваемый сам приходит с чистосердечным, но следователь понимает, что дело не так просто, и продолжает копать дальше. На фоне остальных лент фильм кажется более голливудским: в нем уделяется внимание сюжету, нежели погружению в атмосферу и мир персонажей, чувствуется размах бюджета, сама история понятна любому зрителю за пределами Республики Саха.

«Айта» тоже получилась очень выверенной, с четким повествованием и необходимыми клиффхэнгерами. Этот детектив оборачивается триллером о мести. Деревенская школьница совершает самоубийство. Хотя в ее кармане находят предсмертную записку, подозреваемым становится местный полицейский, который последним видел девочку живой. Мужчину обвиняют в изнасиловании, несмотря на отсутствие прямых доказательств, а ненависть и желание отомстить пожирают жителей села. Главный герой, следователь Николай, пытается найти улики и защитить подозреваемого от тех, кто собрался вершить самосуд. Но он и сам терзается моральным выбором: а что бы сделал он, если бы на месте той девочки оказалась его дочь.

Авторы очень тонко работают с человеческими переживаниями, поэтому поведение героев нам всегда понятно. Видимо, это и заставляет смотреть якутское кино с затаенным дыханием, спрашивая себя: «А что сделал бы я?»

За перекрестком

Говоря откровенно о людях, рассказывая о духах и царстве мертвых, якутские режиссеры дают зрителю посмотреть на жизнь иначе, в другой системе координат. Это ощущение заставляет начать сомневаться в своей реальности и правде. Непривычные герои открывают в нас желание понять их, а мир, наполненный снегом и огнями костров, отзывается где-то внутри, словно те самые древние духи шепчут за спиной.

Кинематограф Республики Саха — самобытное явление. Фильмы якутских авторов находят отклик у зрителей во всех уголках мира, каждую новую картину ждут с нетерпением. Всякий раз режиссерам удается удивить достоверностью изображаемых событий, а еще игрой с жанрами и сюжетами, которые невозможно забыть.