Романтика и сарказм: за что мы любим Вуди Аллена

Элиза Данте

Режиссер, автор телеграм-канала «Контрапункт», кинокритик журнала «Кинотексты»

Режиссеру Вуди Аллену исполнилось 87 лет! За свою карьеру он снял более полусотни фильмов и недавно заявил, что занимается производством последнего. Новую картину он снимет в Париже полностью на французском языке. Пока ждем очередную работу классика, рассказываем, в чем особенность его оригинального стиля, как он перешел от гротескных комедий к глубоким ностальгическим драмам и ромкомам в стиле магического реализма.

«Есть старый анекдот. Две пожилые женщины на горном курорте. Одна из них говорит: „Фу, еда здесь просто ужасная!“. А вторая отвечает: „Да, действительно. К тому же так мало дают!“. В точности так я думаю о жизни. Одиночество, неприятности, страдания, несчастья, и всё очень быстро кончается», — с этого монолога начинается самый знаменитый фильм Вуди Аллена «Энни Холл». Пожалуй, так можно описать и то, как персонажи его историй относятся ко всему происходящему: любви, работе, путешествиям. Почти все главные герои его картин — невротики-интеллектуалы еврейского происхождения, с которыми не случается ничего необычного. Но за этим так увлекательно наблюдать, что оторваться невозможно. В фильмографии Вуди Аллена чего только нет: и мелодрамы, и ромкомы, и мюзиклы, и даже триллеры с гнетущим саспенсом и неожиданной концовкой. Но жанр, с которого он начинал, и королем которого однозначно является — интеллектуальная комедия. Фильмы про страдающих интеллигентов.

Аллен Стюарт Кенигсберг (он же Вуди Аллен) родился в 1935 году в нью-йоркском Бруклине, о котором он часто будет шутить в своих будущих книгах и фильмах. В подростковые годы сочинял шутки для местной газеты. Во время учебы в колледже подрабатывал на телевидении и выступал как стендап артист, рассказывая в монологах о своем неврозе и еврейских родителях.

Карьера Вуди Аллена в качестве театрального режиссера началась блестяще — его шутки об интеллектуалах и типичных нью-йоркцах казались очень смелыми, свежими и уморительными. В шестидесятые он решил заняться кино и буквально ворвался в этот мир со всем шумом, гротеском, сюрреалистичным и эксцентричным юмором. Комик мог сделать скетчи из чего угодно. Позже в «Ханне и ее сестрах» его герой будет возмущаться, что продюсеры вырезали из шоу сценку про священника и мальчика, а еще про нацистов. Для Вуди Аллена не было никаких границ, а с приходом сексуальной революции отношения полов стали главной темой его фильмов.

Ранний и эксцентричный юмор

Пожалуй, одна из самых смешных работ Вуди Аллена — «Все, что вы хотели знать о сексе, но боялись спросить», где сюжет полностью посвящен гиперболизированным фрейдистским концепциям и модным теориям сексологов. Картина состоит из разных глав на тему странных фетишей: один из героев до безумия влюбляется в овечку по имени Дейзи (нет, «Агнец» вовсе не ремейк), в другой новелле безумный ученый создает силиконовую грудь-убийцу. Если бы все то же самое снимал кто-то другой, вышла бы проходная пошлая комедия, на которую ходят подростки тайком от родителей. Главная черта Аллена как режиссера в том, что его фильмы авторские от начала и до конца: он сам пишет сценарии, играет в главных ролях и, конечно, занимается постановкой сцен и монтажом. Он дает себе полную свободу для импровизаций, добавляя в длинные и смешные монологи как можно больше шуток, игры слов и иронии. Часто его юмор основан на каких-то общих представлениях об обществе, мировой культуре, жизни в Нью-Йорке, которые он переворачивают с ног на голову. Или, наоборот, произносит вслух то, что и так все знают, но стесняются сказать.

В фильме «Любовь и смерть» Вуди Аллен смешивает все стереотипы о России XIX века с клише из литературы того времени и создает пародию в самом постмодернистском смысле этого слова. «Наташа! Любить — значит страдать. Чтобы не страдать, надо не любить, но тогда будешь страдать от того, что не любишь. Поэтому любить — значит страдать, но не любить — тоже значит страдать, а страдать — значит страдать. Чтобы быть счастливым, надо любить, значит, надо страдать, но страдание делает человека несчастным, поэтому, чтобы быть несчастным, надо любить, или любить, чтобы страдать или страдать от избытка счастья. Я надеюсь, что ты за мной не записываешь», — говорит в фильме Соня (Дайан Китон), возлюбленная главного героя, пародируя возвышенные речи героинь Толстого и Достоевского. Тема литературы, как и истории кино, очень важна для Аллена. Кажется, даже больше, чем секс, но меньше, чем невроз. Он и его герои обожают говорить о книгах, читать их в кадре, цитировать, пародировать, делать отсылки к ним.

Говоря о юморе, нужно отметить, что свободу импровизировать он дает и своим коллегам. Например, ему очень нравилось работать с Дайан Китон (и не только из-за их романа), которая сыграла во всех первых фильмах Вуди Аллена. Она же снялась и в самой знаковой работе, ставшей поворотной точкой в творчестве режиссера, — «Энни Холл». После ряда гротескных комедий, Вуди Аллен впервые решил изменить своему типичному жанру и изобрел интеллектуальную комедию. Это история отношений телевизионного комика-еврея (даже нет смысла уточнять, кто его играет, вы и так догадались) и девушки по имени Энни Холл (Дайан Китон). Изначально картина задумывалась как комедия об ограблении, вроде «Хватай деньги и беги», но режиссер решил сконцентрироваться на химии главных героев. По сюжету ничего особенного не происходит — герои встречаются и расстаются, занимаются сексом, ходят в кино и на выставки. Но самое главное — они разговаривают. Общаются они без остановки, импровизируя, обсуждая всё на свете. Это и делает фильм таким смешным, романтичным и грустным. После «Энни Холл» Вуди Аллен решил сконцентрироваться именно на этой формуле «кино = любовь + беседы + книги + юмор + разбитое сердце». Этот фильм полюбили миллионы, он принес картине два «Оскара» и до сих пор считается одним из лучших в истории кинематографа, занимая высокие места в рейтингах.

«Понимаешь, я одержим смертью. Я о ней много думаю. Вообще, я смотрю на жизнь пессимистически. <…> Я считаю, что всё в жизни либо ужасно, либо печально. Только эти две категории. Ужас — это смертельно больные, слепые, калеки… Я не понимаю, как они живут. Просто не понимаю. А печально — это всё остальное. Так что, пока жив, скажи „спасибо“, что пока всё только печально. Печально — значит еще повезло», — говорит главный герой «Энни Холл» Элви Сингер своей девушке, покупая ей книгу со словом «смерть» в названии. Когда они будут расставаться, она ему скажет: «Все книги со словом „смерть“ — твои, остальные — мои». Аллен часто шутит на эту тему, и его герои не могут говорить без юмора об ужасных вещах — войнах, голоде, боли и расставаниях. Но «Энни Холл» прекрасен еще и своей честностью. Когда ломается четвертая стена, мы узнаем, что в головах героев. Тот же эффект получаем, когда автор пускает скрытые мысли своих персонажей субтитрами. Мы также гуляем по прекрасному Нью-Йорку шестидесятых, слушаем джаз, болтаем с интеллектуалами на светских вечеринках, попадаем в прекрасные квартиры, заваленные книгами и пластинками, где никогда не умолкает музыка двадцатых. С этой картины начинается так называемая нью-йоркская трилогия Вуди Аллена: «Энни Холл», «Манхэттен» и «Интерьеры».

Романтика Нью-Йорка и чеховская драма

Для «Манхеттена» Вуди Аллен впервые приглашает оператора Гордона Уиллиса, снимавшего «Крестного отца», и решает сделать картину черно-белой. Игра света и тени превращает Нью-Йорк в абсолютно сказочное место, а любой стоп-кадр хочется распечатать и повесить во всю стену, потому что таким идеальным балансом невозможно не любоваться. Зрители часто путают «Манхэттен» с «Энни Холл» из-за похожего сюжета и Аллена вместе с Китон в главных ролях, но отличить их можно по цветовой гамме и сценам с Мерил Стрип. Кроме того, тон режиссера становится все менее шутливым, а герои с экрана говорят на более серьезные темы и сталкиваются с неприятными обстоятельствами.

В восьмидесятых Аллен делает свое главное признание в любви к кино — снимает «Пурпурную розу Каира». Здесь самого режиссера нет в кадре, но героиня Мии Фэрроу — Сесилия — как будто воплощает его образ на экране: замкнутая и скромная мечтательница с прекрасным чувством юмора. Ее отличает лишь то, что на мир она смотрит с оптимизмом и надеждой, а еще далека от жизни небедных интеллектуалов — на них она приходит посмотреть в кино. Сесилия хоть и необразованна, любит кино всем сердцем и знает всё о каждом фильме, что идет в кинотеатре Квинса. Муж ее страсти не разделяет, поэтому на сеансы она ходит одна. Но так и лучше — между ней и жизнью где-то там, на экране, нет никаких преград. Однажды эта четвертая стена рушится в буквальном смысле и один из героев полюбившегося Сесилии фильма «Пурпурная роза Каира» выходит в кинозал и сбегает вместе с ней. Но оказывается, что киногерой совсем не приспособлен к реальной жизни, ведь все, что происходит на экране — искусственное. «Люди хотят жить, как герои романов, а герои романов, как люди», — говорит героиня Ферроу.

Хоть Аллен и не был склонен к подписанию манифестов и созданию догматов, как многие другие режиссеры того времени, он высказывает в этой картине свою позицию о том, что такое кино. Это недостижимая мечта, отдаленно напоминающая реальность, романтический идеал, надежда, которая так необходима зрителям. На протяжении карьеры Аллен снимал для своих зрителей фильмы, наполненные юмором. В них не существовало неразрешимых проблем, а герои жили так, чтобы смотреть на них всегда было приятно — в просторных квартирах с видом на Манхэттен, с веселыми вечеринками, на которые приходят красивые пары, обсуждающие литературу.

Аллен с его любовью к книгам и русским романам сам напоминает Антона Чехова от мира кино — его все знают по забавным и лиричным рассказам, но известен он не только благодаря ним. Режиссер даже снял свою версию «Трех сестер», живущих в Нью-Йорке восьмидесятых, —ч>. Это глубокая картина о взаимоотношениях в одной семье, где только одна из женщин преуспела в актерском мастерстве, она же и заботиться о родителях, детях и муже, изменяющем с ее же младшей сестрой.

Еще одна драма была вдохновлена сюжетом «Сцен из супружеской жизни» его любимого режиссера Ингмара Бергмана — «Мужья и жены». Вообще, Аллен часто делает небольшие отсылки к картинам шведского автора, но еще он не забывает и про Жан-Люка Годара, Микеланджело Антониони, Орсона Уэллса и Федерико Феллини. В шутку или всерьез он воспроизводит кадры из их знаменитых картин или создает целые фильмы, представляя, как герои произведений классиков попали в современность. Его «Знаменитость» — оммаж на «Сладкую жизнь», а «Матч поинт» основан на «Преступлении и наказании» Федора Достоевского.

Остросюжетные триллеры и фильмы-открытки

В начале двухтысячных Вуди Аллен все чаще работает с драмами. «Матч поинт» становится новой вехой в его творчестве сразу по нескольким причинам. Во-первых, здесь уже нет места юмору. Это драма с элементами триллера о том, как далеко готов зайти человек ради собственного материального благополучия. Во-вторых, режиссер впервые выбирается за пределы родного Нью-Йорка и снимает в Лондоне. Как и в «Манхэттене», Лондон становится неотъемлемой частью повествования и даже полноценным героем картины. За эту работу Вуди Аллен был номинирован на «Оскар» за лучший сценарий, получил четыре номинации на «Золотой глобус» и награжден премией «Гойя» за лучший фильм.

Похожей получилась и следующая работа режиссера — «Сенсация». Снова история об убийстве, опять Лондон и Скарлетт Йоханссон в главной роли. Данью классическому кинематографу и Теннесси Уильямсу стала картина «Жасмин» с Кейт Бланшетт в главной роли, которая по сюжету и образу героини напоминает «Трамвай „Желание“». Это тоже невеселая история о женщине, вынужденной покинуть квартиру в Нью-Йорке и уехать в глушь к сестре. Здесь тоже замешаны деньги, обман, измены, недоверие, а все герои в конце уносят с собой лишь чемоданы с чувством вины и опустошенности — с таким багажом никуда уже не уедешь. Эту работу Аллена называли самой зрелой, так как режиссура и сложные сюжетные перипетии были совсем не похожи на тот стиль, с которым он ворвался в кинематограф.

В 2008 году Вуди Аллен снимает свой первый фильм в Испании. Если Лондон еще как-то можно сравнить с Нью-Йорком, то жаркая Барселона — это совершенно другое дело. Оператором картины «Вики, Кристина, Барселона» стал Хавьер Агирресаробе, снимавший для самого испанского режиссера Педро Альмодовара «Поговори с ней». Благодаря этому творческому тандему фильм искрится от света: каждая сцена изнутри сияет легкостью, волшебством и ощущением влюбленности (в Испанию или в сангрию). Главные роли в картине исполнили звезды первой величины — Пенелопа Крус, Хавьер Бардем, Скарлетт Йоханссон и Ребекка Холл. Это история о двух подругах, приехавших на каникулы в Испанию. Они то и дело попадают в любовные треугольники, квадраты и другие геометрические фигуры. На первый план выходит жизнь самой Барселоны — романтизированной, но такой прекрасной, что оторваться невозможно. Пары горячо скандалят и не менее жарко мирятся, всюду светит солнце, а обворожительные испанцы сходят с ума то от Вики, то от Кристины, то от Барселоны. Это одна из тех картин, которые стоит посмотреть, когда в жизни идет что-то не так, и стать той самой Сесилией из «Пурпурной розы Каира», чтобы попасть в этот мир грез и страсти на экране. После «Вики, Кристина, Барселона» Вуди Аллен снял еще несколько таких фильмов-открыток, на которые хочется наклеить марку и отправить их тем, кто нуждается в красивой мечте.

«Полночь в Париже» — романтическая сказка о потерянном времени, где герой попадает в двадцатые годы и встречает великих писателей. Наверное, после его просмотра количество туров в Париж изо всех точек мира резко возросло. Пускай настоящая столица Франции не совсем похожа на тот город, что показывает Вуди Аллен, но это же все-таки мечта, а она не должна быть слишком реалистичной. «Римские приключения» и «Фестиваль Рифкина» тоже рассказывают о прекрасных европейских городах, где любая сказка может стать реальной.

Ностальгия о несбывшемся прошлом

Помимо мечтаний о чудесах, возможных где-то в далекой Европе, Вуди Аллен будто мечтает еще и о прошлом. Он все чаще говорит о двадцатых годах, которые не застал. Как сказал герой Оуэна Уилсона в «Полночи в Париже», они стали «золотой эпохой». В то время танцевали чарльстон и играли джаз, кругом строились города в стиле ар-деко, будущее казалось прекрасным и беззаботным, а счастье было близко. По крайней мере, так считает герой-романтик Уилсона: «Знаете, ностальгия — это отрицание. Отрицание тягостного настоящего».

В «Светской жизни» Вуди Аллен, наконец, показывает нам этот «потерянный рай». Главный герой — комик и сценарист (нет, не угадали, его играет не Вуди Аллен, а Джесси Айзенберг) влюбляется в помощницу своего богатого дяди, ее роль исполнила Кристен Стюарт. Это тоже ромком, после просмотра которого хочется верить любовь. В качестве оператора Вуди Аллен выбрал Витторио Стораро, снимавшего «Конформиста» и «Последнее танго в Париже» для Бернардо Бертолуччи, сумевшего показать весь золотой блеск ушедшей эпохи Голливуда. Получилась история об упущенных возможностях, о том, что было бы, если бы Джей Гэтсби решил стать сценаристом. Попытка режиссера вновь взглянуть на свое творчество.

Еще одним фильмом об ушедшей эпохе стала «Магия лунного света» — история о том, как иллюзионист приехал на Лазурный берег разоблачить местного медиума. Колин Ферт примерил на себя образ самого Вуди Аллена и стал невротиком-агностиком, ищущим смысл жизни, а Эмма Стоун, как она сама говорила, старалась придерживаться стиля актерской игры Дайан Китон в «Энни Холл». Это тоже фильм-открытка с прекрасными пейзажами и миром, в который так хочется попасть.

В «Дождливом дне в Нью-Йорке» мы снова возвращаемся на родину режиссера. Но даже в таком знакомом месте он больше не хочет нас смешить, как раньше. Вместо этого показывает современность, в которой все до боли напоминает об ушедшей молодости автора: пиджаки Тимоти Шаламе, джаз и холлы старых отелей, где когда-то собиралась интеллигенция в «Манхеттене». Здесь героя Шаламе действительно зовут Гэтсби, но в отличие от литературного оригинала этот юноша уже родился в богатой интеллигентной семье. Он скучающий интеллектуал, в традициях старого-доброго Вуди Аллена, который привез девушку (ее играет Эль Фаннинг) в родной Нью-Йорк на выходные. Эта картина, как и несколько предыдущих, пропитана алленовской ностальгией и его насмешливым, но не слишком злым цинизмом. «Жить надо либо в Нью-Йорке, либо вообще не жить. Такого уровня тревоги, враждебности, паранойи вы нигде не найдете. Потрясающее чувство», — произносит Гэтсби.

Говорят, что фильмы Вуди Аллена похожи между собой лишь начальными титрами — они всегда выполнены в одной стилистике: белые буквы, набранные шрифтом с засечками, как в старых газетах, и черный фон. Сначала он снимал гротескные комедии, потом изобрел фильмы о страдающих интеллектуалах, делал глубокие драмы, экспериментировал с полижанровостью, держал в напряжении своими триллерами, а затем перешел к ностальгическим ромкомам. Творчество Достоевского и Толстого Вуди Аллен сравнивал с сытным и питательным обедом, а последние картины самого режиссера напоминают пирожное «картошка» в позолоченной глазури — выглядит так красиво, что невозможно налюбоваться, а внутри — не модные «мотти» или «красный бархат», а знакомый и любимый вкус. Кусая, всегда знаешь, что тебя ждет, и никогда не разочаровываешься, потому что получаешь ровно то, что хотел. В последние десять лет юмор Аллена тоже изменился — он больше не заставляет нас хохотать, но ни разу не улыбнуться при просмотре его фильмов — невозможно. Он шутит гораздо легче, чем в начале пути, но главное, увлекает зрителей историями и добавляет свой «секретный ингредиент» — надежду, что однажды мы все попадем в красивую сказку и найдем «Пурпурную розу Каира».