Жуткие, тягучие, метафоричные: 10 фильмов в жанре постхоррор

Группа подростков из Детройта сталкивается с загадочной сущностью, принимающей любой облик и последовательно преследующей каждого из них. Существо, от первого лица которого часто снимает камера, передается от героя к герою, подобно вирусу. Так 19-летняя Джой (Майка Монро) начинает видеть странные вещи и ощущать чье-то тревожащее присутствие вскоре после незащищенного сексуального контакта.

Режиссер сюрреалистичного детектива «Под Сильвер-Лэйк» Дэвид Роберт Митчелл дебютировал поразительно стильной и гнетущей лентой. Обволакивающий электронный саундтрек от музыканта Disasterpiece и выверенная операторская работа почти безупречно создают постоянное ощущение паранойи и преследования. Сейчас кажется, что этот фильм стал одним из первых предвестников изменений в жанре. Многие критики небезосновательно трактуют «Оно» как развернутую метафору на тему незащищенного секса. Однако обилие интересных деталей и проходящих лейтмотивом цитат из прозы Достоевского позволяют смотреть на картину как на более обширное и тонкое высказывание о смерти и ее неумолимом приближении к каждому из нас.

Если «Оно» Митчелла очертило некоторые стилистические тенденции «возвышенного» хоррора, то австралийский фильм «Бабадук» постановщицы Дженнифер Кент наметил множество характерных для поджанра сюжетных мотивов и тем. Картина возвращается к основной концепции классической литературы ужасов — использованию страшного и сверхъестественного как воплощения человеческой травмы и негативных эмоций.

Эмоциональный костяк ленты — история женщины Амелии, роль которой очень выразительно исполняет актриса Эсси Дэвис. Шесть лет назад героиня потеряла мужа и родила сына в один и тот же день. Трудности матери-одиночки и страхи ее воспитанного без отца ребенка находят физическое воплощение, когда в их руки попадает книга об ужасном монстре по имени Бабадук. Раскрытие тем утраты и горя на материале жанра в свое время впечатлило даже режиссера «Изгоняющего дьявола» Уильяма Фридкина, который писал, что «никогда не видел более ужасающего фильма, чем “Бабадук”». С этим, конечно же, могут поспорить любители более традиционных ужастиков, но вклад Кент в новый формат хоррора неоспорим.

Мощный режиссерский дебют Роберта Эггерса — мастера одновременно сюрреалистичных и натуралистично точных исторических картин, в прошлом году отошедшего от хоррора к эпическим полотнам о викингах вроде «Варяга». Во многом благодаря «Ведьме» подобные фильмы ужасов стали визитной карточкой студии А24. Непонятно, что пугает в ленте больше: точечно рассеянные по сюжету сверхъестественные элементы или суеверный мрак в головах и сердцах ее героев — пуританских фермеров из XVII века, которые покидают свою деревню и селятся рядом с лесом в Новой Англии. Вскоре у семьи из шести человек исчезает младший ребенок. Переживание тяжелой утраты быстро превращает быт оставшихся жителей дома в параноидальный кошмар. Основным подозреваемым в пропаже становится младшая дочь Томасин (Аня Тейлор-Джой), мечтающая о свободе и не разделяющая религиозного фанатизма родителей.

Вопреки медленному темпоритму, «Ведьма», подобно порталу в прошлое, затягивает в мрачный и аутентичный мир первых поселенцев, веры в сверхъестественное и диких по современным меркам нравов. По ходу просмотра зритель погружается в мировоззрение героев и сам находит себя на распутье между верой в дьявольские силы и рациональным объяснением происходящего трудными условиями жизни и мифическим сознанием персонажей. Одно понятно точно: жуткий и неожиданный финал ленты вряд ли оставит кого-то равнодушным, как и перфоманс, благодаря которому зрители впервые узнали об Ане Тейлор-Джой.

Картина, с выходом которой о постхорроре начали говорить как об оформившейся тенденции, принесла поджанру один из его ярчайших голосов — Ари Астера. Молодой режиссер дебютировал фильмом, который вдохновлен престижной классикой вроде «Изгоняющего дьявола» Фридкина и «Ребенка Розмари» Романа Полански в той же степени, как работами мэтров Ингмара Бергмана и Питера Гринуэя. От шведского классика постановщик безусловно перенял тему сложных и нездоровых семейных отношений, одновременно развивая намеченные в «Бабадуке» и «Ведьме» черты «возвышенного» фильма ужасов.

Тони Коллетт блестяще сыграла Энни — мать большого семейства, жизнь которого меняется навсегда после смерти бабушки. О фильме «Реинкарнация» желательно знать как можно меньше, ведь уже на двадцатиминутной отметке на экране происходят шокирующие и сбивающие с толку события — и в дальнейшем лента не раз меняет свою жанровую специфику. Достаточно лишь сказать, что картина выстроена по принципам неумолимой греческой трагедии. В финале этот выразительный и изощренный дебют оставляет столь гнетущее и одновременно катарсическое ощущение, какое способны вызвать лишь немногие фильмы.

Двое смотрителей маяка — бывалый моряк Томас Уэйк (Уиллем Дефо) и загадочный молодой человек Эфраим Уинслоу (Роберт Паттинсон) — застревают на маленьком островке в разгар страшного шторма. За время пребывания они погружаются в пучину безумия, где смешиваются русалки, морские божества и призраки прошлого. А сильная неприязнь героев друг другу перетекает в настоящую битву между представителями разных поколений.

Вторую ленту Роберта Эггерса многие критики окрестили «Сиянием» XXI века: это кино столь же жуткое, абсурдное и стилистически выверенное, а вопросов без ответов после просмотра остается чуть ли не больше. При этом киноязык режиссера «Маяка» отсылает даже не к Кубрику, а к традициям немецкого киноэкспрессионизма 1920-х и ранним монтажным экспериментам французских и советских постановщиков. Выразительное черно-белое изображение и хитросплетенные последовательности кадров создают у зрителя ощущение вечного запоя, в котором реальность смешивается с мифическими фантазиями, а время останавливается или течет слишком быстро. Экзистенциальный ужас и абсурдный юмор переплетаются, рождая уникальную интонацию.

Дани (Флоренс Пью) с трудом переживает психологическую травму после семейной трагедии. Ее парень Кристиан (Джек Рейнор), который давно отдалился от девушки и не расстается с ней лишь из жалости, вынужденно берет ее с собой в поездку в отрезанную от всего мира шведскую деревушку. Там компания аспирантов-антропологов собирается принять участие в празднике летнего солнцестояния — древнем торжестве, окруженном ореолом тайны и мистики. Разумеется, местные обряды оказываются намного более опасными, чем представлялось любознательным ученым и их спутнице.

Еще одна мрачная и неуютная картина Ари Астера закрепила за ним звание главного творца в жанре постхоррора. Если в «Реинкарнации» постановщик исследовал нездоровые семейные связи, то «Солнцестояние» вдохновлено его расставанием с девушкой. На тему токсичных отношений и газлайтинга постановщик рассуждает, используя фактуру культового направления фолк-хоррора, не раз делая отсылки к картине Робина Харди «Плетеный человек». Как и предыдущий фильм режиссера, размеренное «Солнцестояние» к финалу шокирует и филигранно погружает зрителя и героиню Флоренс Пью в состояние сильнейшего негативного аффекта. К тому же это просто очень красивое кино, ломающее правила «ночного» жанра, снятое днем в ослепляющих белых тонах.

Молодая женщина Сара уезжает от жестокого супруга в ирландскую глушь вместе с сыном Крисом — непоседливым мальчиком, который становится совсем несносным после разлуки с папой. Тяжелая материнская доля облегчается, когда однажды ребенок убегает из дома к странной яме в окрестностях и возвращается подозрительно милым и послушным. Такая перемена пугает героиню — особенно после разговора с пожилой парой, когда-то потерявшей малыша при загадочных обстоятельствах.

Дебютант Ли Кронин поставил скромный и сдержанный, но атмосферный и неглупый хоррор. В рамках новых тенденций «Другой» весьма любопытно переосмысляет классический сюжет о подмененных детях. Картина во многом держится на тонком исполнении малоизвестной актрисы Шаны Керслэйк, нагоняющем жуть саундтреке и умелом развитии темы материнства, ранее раскрытой в «Бабадуке» и «Реинкарнации». Для ирландского постановщика фильм стал путевкой в Голливуд. Через несколько лет Кронин написал и срежиссировал более традиционный фильм ужасов — новую главу культовой франшизы «Зловещие мертвецы».

Семья иранских мигрантов вынуждена заночевать в первом попавшемся отеле — небольшой гостинице «Нормандия», в окрестностях которой нет никого, кроме чудаковатого портье и довольно жуткого бездомного мужчины. После появления загадочных незнакомцев, таинственной черной кошки, непонятных звуков и даже двойников героев становится ясно, что Бабак (Шахаб Хоссейни) и Неда (Нюша Нур) попали в ловушку, связанную с их прошлыми деяниями. Или же все это лишь игры разума, порожденные алкоголем и отчуждением между супругами?

Постхоррор с восточным колоритом и массой оммажей одному из самых легендарных фильмов ужасов всех времен — «Сиянию» Стэнли Кубрика: иранский режиссер Курош Ахари снял абстрактную и метафорическую картину о несчастливом браке. На первый взгляд «Ночь» кажется типичной историей с хрестоматийными для жанра элементами, однако пугающие чувства рождаются не из знакомых приемов, а из полунамеков, нарративной амбивалентности и замкнутых на самих себе парадоксальных ситуаций.

Прошлогодняя датская картина — режиссерский дебют бывшего актера Кристиана Тафдрупа, весьма нестандартно заступающая на территорию социального фильма ужасов. По словам постановщика, идея картины пришла к нему во время семейного отдыха в Италии, где вместе с супругой и детьми он познакомился с голландской парой. Когда незнакомцы предложили приехать к ним на выходные, будущий автор картины отказался, ведь он совершенно не знал этих людей. Но персонажи «Не говори никому» принимают совершенно другое решение и расплачиваются за это.

Датская семья, состоящая из мужа, жены и двух ребятишек, отправляется к новым друзьям, но визит в гости к незнакомцам быстро становится крайне неприятным. Картина Тафдрупа во многом напоминает культовые «Забавные игры» Михаэля Ханеке. Как и лента легендарного австрийского режиссера, это страшная история современных людей, лишенных навыка самозащиты. Однако датский постановщик действует несколько более размеренно, делая акцент на обыденном типе экранного насилия. Напряжение в «Не говори никому» создается поступательным нарушением личных границ героев, эксцентричным поведением антагонистов и проникающими под кожу конфликтными диалогами. За счет этого финал, в котором вербальная жестокость переходит в физическую, бьет по аудитории с удвоенной мощью.

Главный хит студии А24 из вышедших в этом году, за которым стоит крайне любопытная история успеха. Вдохновившись постхоррорами в духе «Ведьмы» и «Реинкарнации», австралийские видеоблогеры Дэнни и Майкл Филиппу решили самостоятельно создать подобное кино, с большим трудом найдя средства на съемки. Лишь после показа на Каннском фестивале права на ленту купила культовая кинокомпания, а сама картина собрала в прокате 90 миллионов долларов, с лихвой окупив совсем небольшой бюджет.

17-летняя Мия оказывается на вечеринке с экстравагантным развлечением — спиритическим сеансом, в ходе которого подростки жмут странную керамическую руку и ненадолго впускают в себя призраков. Необычная забава кажется абсолютно безопасной, пока на месте одного из духов не оказывается мать героини, покончившая жизнь самоубийством два года назад. В спиритическом ужастике «Два, три, демон, приди!» собраны все черты постхоррора, сложившиеся за последние годы. У режиссеров-любителей получилась своего рода азбука поджанра, в которой есть и тягучий темпоритм, и тема утраты, и психологические травмы. Особенно выделяет ленту ее изобретательный финал, который с неожиданно мрачной иронией завершает историю о неспособности смириться с горем.