Не только оливье: что выбор еды может сказать о героях

Блюда как творчество

При просмотре некоторых фильмов бывает невозможно сидеть с пустым желудком. Например, глядя на рамэны или осэти-рёри из картин Хаяо Миядзаки. Но кадры пищи показывают в кино вовсе не для того, чтобы наш аппетит разыгрался, часто они могут что-то сказать о героях, которые готовят или едят.

Если речь идет о профессиональных поварах, как в «Кухне» или в фильме «Пряности и страсти», мы наблюдаем за процессом создания произведений искусства. Блюда, которые готовят герои-повара, отражают их личность. Ранимый и интеллигентный Луи (Никита Тарасов) создает сложные и изящные десерты. Шутник и балагур Федя (Михаил Тарабукин), занимается рыбой, блюда из которой требуют большого внимания и скрупулезности. А Виктор Петрович (Дмитрий Назаров) сам готовит нечасто, но, когда он лично берет какой-либо заказ и начинает творить на кухне волшебство, все, замерев, наблюдают за его движениями. В такие моменты и зрителям, и гостям, и команде становится очевидно, что он настоящий мастер, способный придумывать новые невиданные сочетания. В такие моменты повара «Клода Моне» убеждаются в его исключительности и видят, почему он стал лидером.

В выборе или приготовлении еды отражается и эмоциональное состояние героев. Например, в дурном настроении они обязательно что-то подожгут, а в случае удачи их блюда будут нарасхват. Например, Катя (Валерия Федорович) занимается сложной молекулярной кухней. Создает то, что никто не может больше повторить. Но когда она только начинает работать в команде своего отца, остальные повара решают над ней подшутить и уничтожают весь агар-агар, без которого невозможно создавать еду. Она буквально остается безоружной — над ней смеются, а Катя даже не может бороться с остальными на равных. То же происходит с героями фильма «Пряности и страсти», роли которых исполнили Ом Пури и Маниш Дайал, когда они лишаются возможности готовить — этот эпизод и становится главным контрапунктом картины.

Еда как символ освобождения или заточения

С поварами всё понятно: они, как и любые другие художники, связаны со своими творениями. А что с теми, кто просто любит поесть? Это ведь тоже страсть. Когда муж спросил героиню Мэрил Стрип в фильме «Джули и Джулия», что она любит делать, женщина ответила: «Я действительно люблю есть». Джулия Чайлд стала легендой, благодаря любви к еде — она училась создавать сложные блюда французской кухни, доказывая себе и всему остальному миру, что любой может приготовить произведение искусства. В ее случае ароматная индейка становится символом личной свободы — она занимается тем, о чем всегда мечтала.

Такой же метафорой освобождения будет и неаполитанская пицца для героини «Ешь, молись, люби». Лиз (Джулия Робертс) хоть и уезжает из родного города в Европу, всё еще держится за привычную жизнь: приходит в ужас от не застегивающихся джинсов и старается себя ограничивать. Момент, когда она перестает бояться свободы, обозначен в картине покупкой новых штанов и решимостью Лиз сделать большой заказ — с пастой и вкусным вином. Кажется, что это мелочь — всего лишь сытная горячая еда — но для героини это большой шаг навстречу своим желаниям.

Для героини Кирстен Данст в «Марии-Антуанетте» Софии Копполы пирожные становится единственной отдушиной в ее роскошной золотой клетке. Сладости напоминают чем-то и саму героиню: розовые, воздушные и прекрасные. Для императрицы Сисси в «Корсаже» и для принцессы Дианы в «Спенсере» еда превращается в пытку. Они не могут прикоснуться ни к одному из блюд высокой кухни, что им приносят, понимая, что каждая калория несет страдание. Героини Вики Крипс и Кристен Стюарт не могут проглотить и кусочка, еда символизирует их несвободу, она становится ядом необходимости, от которого невозможно отказаться, но и принимать его невыносимо.

В мучение превращается и рис, который Беатрикс Кидо из «Убить Билла» должна есть палочками, хотя ее руки трясутся от бесконечных тренировок. Для персонажа Умы Турман это небольшое блюдечко становится очередным испытанием, наравне с восхождением в гору с ведрами воды. 

Для главного героя «Олдбоя», которого играет Чхве Мин-сик, изощренным наказанием становятся гедза, которые ему приносят в тюрьме. Выйдя на свободу, он никогда не забудет этот вкус, ассоциирующийся для него с годами заточения.

Тариф «на бегу» или «домашний»

Чаще еда становится тем, чем герои пренебрегают в водовороте событий. Небогатые студенты в американских комедиях питаются вчерашней холодной пиццей, а в российских реалиях глотают шаурму на бегу. При этом, возвращаясь домой, они едят что-то исключительно теплое и родное. В «Елках» или других новогодних фильмах на столе всегда есть картошечка, запеченная курица, бутерброды с красной икрой и оливье. Эти же блюда появляются как символ родного и знакомого, как, например, в конце «О чем еще говорят мужчины». Когда опасность миновала, герои снова могут быть счастливы со своими семьями, а до этого были заперты в студии и весь вечер закусывали коньяк помидорами.

В легендарном «Клубе „Завтрак“» герои приносят на перекус еду из дома. Каждый ланчбокс характеризует связь персонажа с семьей. Клэр ест суши — изысканное и редкое по тем временам блюдо, но его явно не готовили дома, а купили в ресторане. Так режиссер показывает, что ее растят в роскоши, но родителям до девушки явно нет дела. Элисон приносит сэндвичи с арахисовой пастой, сделанные на скорую руку. Семья о ней всё же заботится, но будто пытается вписать в рамки «нормальности» — об этом и говорит традиционно-американский завтрак. Героиню наказывают за то, что она одевается не так, как принято, неуместно шутит и пытается привлечь к себе внимание. Она даже ничего не натворила, чтобы запирать ее на весь субботний день в школе. Спортсмен Эндрю питается только белковым, ведь его отец искренне мечтает, чтобы сын стал профессиональным футболистом и сильным взрослым мужчиной. Школьник ест свой скучный ланч совсем без энтузиазма — ему искренне надоели родительские амбиции. Он рассказывает об истинных отношениях с родителями, и это не может не вызвать сочувствие у остальных. А вот Бендер остается без перекуса, о его еде некому позаботиться — он сам по себе. Парню и самому плевать, останется он голодным или нет. Но герой хочет почувствовать себя нужным и окруженным заботой, поэтому с таким любопытством разглядывает, что едят остальные одноклассники.

О перекусах обычно не задумываются взрослые герои с нервными профессиями: детективы, полицейские, журналисты. Их безразличие и напряжение показывают дешевой едой из закусочных «на вынос» и кофе в стаканчиках. Пятнадцать лет назад «Дьявол носит Prada» заставил модниц со всего мира покупать обжигающий латте венти, как у Миранды Пристли. А капкейк из «Магнолии Бейкери», как у Керри Бредшоу из «Секса в большом городе», сильно продвинул этот десерт в топе кондитерских всего мира.

Если же такие вечно спешащие герои пьют из кружек или едят в ресторанах, это сигнал для зрителя, что происходит что-то неординарное. Например, когда профессору Роберту Лэнгдону в исполнении Тома Хэнкса наконец-то дают отдышаться и попить чаю в «Ангелах и демонах». В то же время главный герой «Менталиста» Патрик Джейн, которого играет Саймон Бейкер, никогда не пьет кофе из стаканчиков. Он всегда заваривает что-то особенное, вроде пуэра или других элитных чаев, и только потом наливает ароматный напиток в изящную чашку — так его противопоставляют детективам, с которыми он работает.

В целом, когда герои в кадре едят, они становятся на шаг ближе к зрителю, потому что выглядят более человечными и уязвимыми. Иногда режиссеры даже усиливают эффект: герой пачкается соусом, проливает на себя кофе или пытается что-то объяснить с набитым ртом. В этот момент, кем бы ни был персонаж — могучим Мстителем, ловким сыщиком, модницей-журналисткой или школьником-супергероем, он кажется нам более живым и естественным. Так, блюда объединяют нас не только за семейным застольем, но и помогают преодолеть границу между экраном и реальностью.