Режиссер Евгений Григорьев — о муках выбора, судьбе кинопроката и важных сюжетах

Евгений Григорьев вынашивал этот проект на протяжении восьми лет, но из-за мировых потрясений выпустил на полгода раньше, хотя в целом результатом остался доволен. Отдельного внимания заслуживает факт, что посвятил он «Подельников» своему отцу, который погиб при схожих обстоятельствах много лет назад.

Если бы не генеральный продюсер картины Ольга Ерофеева-Муравьева, мы бы вряд ли получили такую цельную и глубокую историю. Если бы не продюсер Георгий Шабанов, мы бы не увидели в роли главного злодея фактурного Пашу Деревянко.

О том, как делались «Подельники», почему сегодня так сложно определиться с выбором, какой фильм посмотреть, и каких сюжетов не хватает отечественному кино, читайте в нашем интервью с Евгением Григорьевым.

START: Евгений, спасибо за фильм! Мне показалось, что тема спорта в нем несет созидательное зерно. Может ли спорт быть спасительным в предлагаемых обстоятельствах?

Я стал кандидатом в мастера спорта по лыжным гонкам уже в 15 лет. Спорт, главным образом, учит всего двум вещам — терпеть и работать.

Я слышал, что вы еще занимались бальными танцами.

В детстве, да.

Я тоже ходил на них с шести до десяти лет, но отрицал тогда это занятие. Считал, что оно какое-то не мужское.

Я тоже в какой-то момент отрицал, но сейчас им благодарен. В том возрасте, когда я еще ходил в ночные клубы, чувствовал себя уверенно. Да и сейчас не дурак потанцевать. На самом деле, все хорошо в меру, спорт же бывает разрушительным.

А вы вообще довольны прокатом «Подельников» в кино?

Как всякий автор я недоволен. Думал, что надо было показывать в большем количестве городов. С другой стороны, эта картина из дебютных собрала больше всех. При почти неработающих привычных рекламных инструментах, думаю, мы сделали все, что могли. И все, что понимали. Мы же спешно вышли в прокат. Рассчитывали на осень, но из-за сложившейся ситуации перенесли релиз (премьера «Подельников» в кино состоялась 14 апреля 2022 года. — Прим. ред.). У нас не было фокус-групп, правильных перед прокатом итераций, которые должна проходить любая картина. Но она состоялась, вышла равной и свободной.

Сейчас будет повторный показ фильма в онлайн-кинотеатре. Как вы думаете, сможет ли это запустить вторую волну актуальности «Подельников»? Что вы ожидаете от этого запуска?

Я ожидаю, что этот цифровой релиз донесет картину туда, куда кинофикация еще не добралась. У нас же страна слабо кинофицирована, какое-то количество кинотеатров и вовсе закрылось. Если вы заметили, эта картина создана для большого экрана — там много общих планов. Но мы старались сделать их графичными, чтобы они везде смотрелись достойно. Собственно, ничего страшного. Кино в деревне, откуда я родом, приходило к нам на пленке, которая уже исколесила страну и прошла через проекционное оборудование сотни, если не тысячи раз.

Ощущали ли вы себя дебютантом при том, что вы опытный режиссер-документалист?

Безусловно. Это другой вид кинематографа. Неигровое кино сложнее в десятки раз.

А вы применяли какие-то принципы неигрового кино?

Нет. Там другим способом достигается художественная правда. Меня, например, бесит, когда я прихожу в кинотеатр и там написано: «Жанр: документальный». Не существует документального жанра. Есть комедия, трагедия, роуд-муви, ромком. В том числе в неигровом кино и анимации. И такая кинотеатральная безграмотность меня поражает. В доке есть шедевры, которые за пояс затыкают 90% продукции, которой наполнены онлайн-кинотеатры. Потому что в доке работают очень умные, талантливые и безумно отважные люди. Документальное кино — это высшая лига. Под доком пока еще многие понимают какую-то неинтересную хронику про прошлое, что-то нудное. На самом деле док очень увлекательный. Те релизы, которые сейчас будут выходить в России, — очень классные. HBO и Netflix создают потрясающие и полезные вещи. Именно полезные.

Должен ли документалист ставить перед собой цель воспитать зрителя?

Я не думаю, что у искусства есть цель воспитывать, но идеологемы так или иначе содержатся в любом высказывании. Они есть как у Гая Ричи, так и у Андрея Тарковского, как у братьев Коэнов, так и у Юрия Быкова. Их видно, они все равно присутствуют — это правило шоу. Оно лежит на какой-то идеологии, нравственной системе координат. Как правило мы работаем в христианском или, как в «Подельниках» еще и в медвежьем мифе. Я уже давно не думаю, что искусство может изменить человека. Максимум на миллиметр его подвинуть. Как говорится, красота в глазах смотрящего. Ты либо смотришь и ничего не понимаешь, либо смотришь и понимаешь.

Как вы смотрите на российский кинопрокат в целом? Оптимистично или есть ощущение, что все загнется?

Это самый сложный вопрос. Ни у кого в индустрии нет на него однозначного ответа. Я думаю, что всегда продуктивнее смотреть на кризис, как на возможность, точку роста. Это означает, что мы должны быть просто убедительнее. Место свободно — пожалуйста, приходи и завоевывай сердца. Можем ли мы это сделать? Могут ли это сделать кинотеатры, которые давно отвыкли работать со зрителем? Они привыкли открывать залы, продавать поп-корн, но они вообще не в курсе, что показывают. Это экономика — с этим трудно что-то сделать. Что нам с этим делать? Я, как режиссер, могу делать только качественное кино.

Возвращаясь к трансформации киносмотрения с онлайн-кинотеатрами. Мы подбираемся к ней?

Она уже произошла. Платформы и телек никогда не убьют кинотеатральный прокат. Просто поход в кино становится похожим на поход в театр. Это осознанный выбор. То есть просто пойти в торговый центр и посмотреть какую-то херню — можно. Но чтобы что? Конечно, останутся фильмы-аттракционы, блокбастеры. Никуда их не деть. Но наверно появится какой-то слот для другого смотрения, потому что разница между смотрением перед компом в одиночестве и в зале с незнакомыми людьми — колоссальна.

Да, там есть реакция, сопричастность, таинство.

Да, если анализировать, по работе я смотрю кино один и на платформах. А если хочу получить удовольствие, обязательно смотрю с другом, подругой, в компании. Кино ведь не только важно посмотреть, но и обсудить. Кино — это повод для переживаний, а переживание хочется с кем-то разделить. Кино — это луч света, освещающий тебе дорогу в жизни. Трансформация произошла — у нас есть первый, второй, третий, четвертый экран. Первый — кинотеатр, второй — телевизор, третий — компьютер, ноутбук, а четвертый экран — смартфон.

А как вы относитесь к сериальному смотрению? Присматриваетесь ли вы к этому формату?

Поскольку я креативный продюсер и замдиректора по развитию Свердловской киностудии, я это все, к сожалению, смотрю профессионально, то есть что называется по работе. Современные платформы — это «Ашан» — зашел и тут же забыл, зачем зашел. Выбрать невозможно. Если нет внутреннего промо и культурной навигации, ты не знаешь, что посмотреть. Новая реальность возвращает нас к необходимости критики, которая объясняет, что тебе посмотреть, не спойлеря при этом сюжет. Посмотреть сериальчик, чтобы что? Я 43-летний мужчина, у меня нет времени, чтобы тратить его на флуд и мусор. Я посмотрел две серии, если вторая не заходит, ухожу. Но есть пять сериалов, которые я посмотрел от и до. Все они известны, все это хиты. Потому что они сделаны, имея высказывание. Мы почему-то в индустрии твердо уверовали, что знаем, что хотят зрители. Но ничего мы про них не знаем. При всем обилии метрик, почему смотрение падает?

Когда ты заходишь в онлайн-кинотеатр и не знаешь, что тебе выбрать, как сделать этот выбор?

Если ты заходишь в Apple, там нет диареи релизов. Они открыли платформу тремя релизами. Всего тремя! Их не было столько, сколько у наших онлайн-кинотеатров. У многих платформ нет лица, ты не отличаешь одного от другого. Отстроится сложно. Но это нормально, это просто болезнь роста. Она пройдет, все определятся, это нормальное развитие, ничего страшного.

Конечно.

Да. Как выбрать? Есть алгоритмы предложки, офигенные критики. У меня есть правило — слушать трех критиков, которые друг друга не переваривают. Если они совпадают на одном фильме, точно надо смотреть. Один может ругать, другой хвалить, третий говорить, что посредственность. Значит точно надо смотреть. Я им очень благодарен. Они через свои глаза пропускают огромное количество всякой ерунды. Сейчас у кинокритиков благодаря платформам и обилию предложения появилась работа. Абсолютно понятная. В интересах меня как зрителя. Они меня навигируют в этом океане контента и говорят: «Вот это контент, а вот это кино».

Именами вы можете поделиться?

Егор Москвитин, Андрей Плахов и Антон Долин — их я постоянно читал. К ним прибавлялись иногда другие люди — Леша Филиппов, Катя Визгалова, Ксюша Рождественская, Лариса Малюкова. Но видишь, я не релевантный потребитель, потому что я этим занимаюсь профессионально. Мне это нужно, чтобы сэкономить время и что-то посмотреть. Я каждый вечер что-то смотрю. Например, на START я недавно посмотрел «Текст» и «Вампиров средней полосы».

«Вампиры» хорошие.

«Вампиры» очень хорошие.

Какие сюжеты нужны сегодня российской документалистике?

Мир устал от успешных людей. На мой взгляд, сейчас нужно снимать людей, которые что-то делают, претерпевают и вопреки всему пытаются интересно жить свою жизнь на благо общества. Такие люди есть. Кто-то же придумывает суперджет, делает новый экскаватор, разрабатывает новый автомобиль на АвтоВАЗе, хотя даже анекдот есть, что это место проклятое. Но кто-то же пытается расколдовать его. Кто-то изобретает лекарства, вакцины, пытается повысить урожай. Кто эти люди? Лично мы же не производим этот мир — мы им пользуемся, осмысляем его. Надо снимать людей, которые что-то делают.

Это вы отсылаете сейчас к своему проекту «Руками»?

Да нет, я об этом думаю давно, и делаю это. Я выпускник научной мастерской, и мне безумно интересно с такими нетривиальными людьми. Потому что они делают этот мир возможным. На каком топливе они едут? Не только же на желании заработать миллионы. В гробу-то карманов нет. Все же понимают это, я надеюсь. Хотя, быть может, забыли… Безумно интересно смотреть, как люди пытаются что-то сделать. Я тут посмотрел работу, как на одном заводе молодой конструктор пытался сделать экскаватор. Это производственная трагикомедия. Ты думаешь, что это только у тебя в кинематографе так — всех, кого больше никуда не взяли, здесь. Потом понимаешь, что во всем мире так.

Всегда ли так было?

Не знаю, но мы в удивительное время живем.

Я поймал себя на мысли, что сейчас кино — это самый органичный способ высказывания.

Да. Я думаю, что нам всем не хватает простой вещи — анализа реальности. Неважно, каким видом кинематографа это делать. Нам не хватает мыслей о будущем и анализа настоящего. Мы постоянно живем с головой, повернутой назад. Думаем, что все лучшее в прошлом. Так нельзя. Будущее — причина настоящего. Надо понимать, чего мы хотим. Кто мы, откуда и куда идем. Мы постоянно спорим, откуда мы, но почти никогда не занимаемся вопросом: «Кто мы?». Хотя сейчас начали. Сейчас вышло и выходит какое-то количество замыслов, анализирующих и осознающих действительность. Это самое интересное. Даже если это усилие не всегда кинематографически состоятельное, за ним гораздо интереснее наблюдать, чем за очередной историей, которая случилась когда-то и не имеет никакого отношения к моей жизни, моим сложностям и переживаниям. Мне кажется, надо просто упереться взглядом в эту реальность, посмотреть на нее внимательно и доброжелательно, с надеждой, и, может, что-то отзовется.