Быть свободным: история мастерской Александра Сокурова

Станем бесплотными и сквозь время и пространство перенесемся в 2010 год, в Нальчик, где в небольшой аудитории Кабардино-Балкарского государственного университета режиссер Александр Сокуров читает лекцию двенадцати кропотливо отобранным студентам.

Они открывают тетради и пишут. Все и каждый без раздумий, колебаний, уверенно и точно повторяют ту самую важную строчку, с которой Мастер начинает каждое занятие. Мы скользим за плечами ребят, с любопытством заглядывая в их листы. Слово за словом ученики Сокурова выводят фразу, которая определяет их жизнь с момента поступления:

История северокавказской лаборатории Сокурова началась за три года до того, как аудитории заполнились первыми студентами. Представитель главы Кабардино-Балкарии в Санкт-Петербурге Альберт Саральп познакомил режиссера с ректором КБГУ Барасби Карамурзовым. Тот давно вынашивал идею создания кинематографического отделения на базе университета. Художественным руководителем он видел только Александра Николаевича. Годы пролетели за разговорами и отказами, пока, наконец, маэстро не сформулировал условия работы. Он попросил построить в здании современный театрально-концертный зал, выделить отдельную зону для мастерской, закупить съемочное оборудование, станции для монтажа, свет, реквизит и обустроить помещение для их хранения. Карамурзов с энтузиазмом принял требования, и в КБГУ началась реконструкция.

Александр Сокуров никогда раньше не занимался образовательными проектами такого масштаба и сложности. Недолго проработала и закрылась его экспериментальная мастерская в Ленинградской студии докфильмов, где Евгений Юфит и Сергей Винокуров в 80-е годы учились видеоарту. Потом была серия лекций в Школе кинорежиссуры Анджея Вайды, куда Сокурова лично пригласил легендарный польский режиссер. Так что лаборатория в Нальчике стала первой попыткой Александра Николаевича войти на территорию полноценного системного кинообразования и, если судить по успехам выпускников, безусловно удачной.

Выбор Нальчика как точки нового генерирующего кинопространства объясняется Сокуровым очень просто. Во-первых, режиссеру было важно создать именно национальную мастерскую и сделать это с нуля, без вливания застоявшейся столичной крови. Нужны были ученики, выросшие на землях Кавказа, впитавшие их суть, радость и боль. Во-вторых, Сокуров убежден в склонности жителей кавказского региона к визуальному искусству. Изначально ничем, кроме ощущения, режиссер свое убеждение подкрепить не мог. Но в ходе обучения, а затем и после первых международных успехов выпускников утвердился в нем окончательно.

Отбор был жестким, бескомпромиссным и в какой-то мере случайным. Некоторые студенты до сих пор не могут сформулировать, почему выбор мастера пал именно на них. Малика Мусаева в этом году прошла в параллельный конкурс «Направления» Берлинского кинофестиваля с полнометражным дебютом «Клетка ищет птицу». Она считает, что Сокуров отобрал ее в мастерскую по национальному признаку — девушка была единственной чеченкой, поступавшей на курс. На тот момент Мусаевой едва исполнилось 18, она пережила Вторую чеченскую войну и переезды с места на место по программе беженцев.

Отметившийся на ММКФ-2017 с короткометражкой «Хамса» Гаджимурад Эфендиев до поступления в мастерскую занимался реабилитацией детей и подростков, переживших военные действия и столкнувшихся с насилием. Владимир Битоков, автор «Глубоких рек» и «Мама, я дома», играл в местной команде КВН и подрабатывал ведущим на свадьбах и корпоративах. Кира Коваленко («Софичка», «Разжимая кулаки») сначала сбежала от угнетающих стремлением в никуда сверстников в колледж дизайна. Когда подработки веб-художником и постоянные переезды оборвались поступлением в мастерскую, в жизни Киры наконец появилась внятная цель.

В подходе Александра Сокурова к выбору учеников просматривается его режиссерский метод. Всецело полагаясь на колоссальный опыт и чутье, он запустил руки в хаотичную жизненную руду, отобрал вроде бы неприметные, но отмеченные печатью эпохи кавказские алмазы и занялся огранкой. Трое из 12 студентов ушли после второго курса, на их место встали Кантемир Балагов («Теснота», «Дылда»), Александр Золотухин («Брат во всем», «Мальчик русский») и Анзор Дохов. Последний пока не слишком известен, а вот имена Балагова и Золотухина гремят далеко за пределами России.

Один из главных современных киноведов Алексей Гусев приезжал в Нальчик вести у ребят историю кино. Педагог был поражен прогрессом учеников Сокурова: знания студентов на первых лекциях оставляли желать лучшего, они действительно пришли в мастерскую почти не обремененными культурологическим контекстом. Но «сокуровцы» быстро усваивали материал, жадно впитывали каждую деталь и тут же умело применяли полученные навыки на практике.

Быстрому прогрессу не в последнюю очередь способствовал строжайший распорядок, введенный Сокуровым. Студенты начинали заниматься в девять утра, праздники и выходные дни отменялись. Ребята обязаны были каждый год сдавать по курсовой короткометражной работе. Удивительно, но мастер запретил обращаться к темам насилия и жестокости. Он показывал ученикам записи реальных ДТП, чтобы продемонстрировать истинную грязь смерти, и возил их на полигон, где они сами стреляли из оружия, нюхали сталь и пороховой дым, пытались понять, каково это ― нажать на спусковой крючок. Члены мастерской могли снимать фильмы только про любовь, добро и близость. При этом Сокуров не запрещал рефлексировать на спорные темы, но боролся за уход от абьюза и против его эстетизации на манер голливудского кино.

Расписание студентов строилось так: неделю лекции ведет, например, Иван Чечот ― видный профессионал, читающий историю искусства. Затем семь дней актерского мастерства под руководством Александра Кладько или Мадины Докшукиной, после — неделя танца или сценической речи, и так далее. Лекторы сменяли друг друга, а сам Сокуров прилетал в мастерскую один-два раза в месяц. Маэстро регулярно устраивал ученикам выезды то в Петербург ― ходить по театрам, музеям и знакомиться с актерами и режиссерами, то в Пятигорск ― на спектакли, то во Владикавказ — слушать симфонический оркестр. Александр Николаевич сразу дал ребятам понять, что они получают комплексное европейское образование.

Другое беспрекословное условие касалось собственного творчества Сокурова: для чистоты взгляда мастер запрещал ученикам смотреть свои фильмы. Конечно, те установки, что ребята получили в лаборатории, сформировали их почерк, заметно выделяющий их картины на фоне остальных. Однако режиссер передал студентам самое главное – не только своеобразное видение, но и понимание собственного голоса. Быть может, не каждый, но большинство выпускников мастерской в Нальчике со временем найдет оригинальное звучание.

Главный вопрос: почему именно Кабардино-Балкария? Безусловно, важная задача создания национальной мастерской могла быть выполнена и в любом другом нестоличном регионе. Сейчас, например, мир наблюдает расцвет самобытного якутского кино, который происходит без каких-либо внешних вмешательств, буквально изнутри. Основной причиной можно назвать необходимость дать жителям Кавказа, предрасположенным к визуальному искусству, возможность продемонстрировать собственное видение. Ученики Сокурова освоили инструментарий и оптику, позволившие им сформировать свою картину мира как сплав европейского образования и уникального национального опыта.

Маэстро мечтал, что мастерская в Нальчике продолжит свое существование. Бывшие студенты откроют на Кавказе киностудию, театр, радиостанцию, да хоть молодежную газету. Но чуда не произошло: птенцы гнезда Сокурова завершили обучение и разлетелись кто куда. Кантемир Балагов и Кира Коваленко сейчас в США, они на какое-то время затихли и пытаются начать все сначала. Гаджимурад Эфендиев снимает документальное кино в Италии. Владимир Битоков попал в студийную обойму в Москве. Мариана Казанчева перебралась в Санкт-Петербург, где работает над крупным фильмом. Олег Хамоков, не так давно выпустивший свой первый полный метр «Узлы», остался в Нальчике, где вместе с сокурсником Бесланом Закуреевым сразу после выпуска из лаборатории основал фонд поддержки кинематографа «Южный полюс». Но в декабре 2022 года проект был закрыт.

Александр Сокуров предпринял еще одну попытку создать мастерскую, на этот раз в Санкт-Петербурге, где отбор был таким же жестким, но обучение длилось три года. Имена выпускников этой лаборатории уже звучат далеко за рубежом: короткометражная лента «Дом, в котором мы жили» Андрея Кречетова получила главный приз на XXV Шанхайском международном кинофестивале (SIFF); «Айыы Куо» якутского режиссера Айаала Адамова был тепло принят на конкурсе в Пусане. Трагикомичная работа «Отцы» Юрия Мокиенко стала украшением 45-го ММКФ, а на «Меридианах Тихого» и смотре молодежного кино VOICES снискал одобрение зрителей и критиков сновидческий черно-белый фильм «Волнами» Сергея Кальварского.

Безусловно, петербургская кинолаборатория не несет национального отпечатка и монолита смыслов, который Александр Сокуров вкладывал в эксперимент в Нальчике. Но подход маэстро к образованию настолько уникален и эффективен, что даже три года обучения дают плоды. Остается надеяться, что Александру Николаевичу хватит сил не оставить педагогическую практику и число звездных выпускников его мастерских продолжит расти. Молодым режиссерам сейчас как никогда важно быть свободными.