Великий шелковый пульт: гид по жанрам азиатского кино

Первое, что приходит на ум, когда речь заходит об азиатском кино, — боевые искусства. Путешествующие по феодальному свету мастера кунг-фу, враждующие кланы, отвага, честь и специфические звуки ударов — отличительные черты жанра уся. Термин произошел от слияния слов «ушу» (общее обозначение всех боевых искусств Китая) и «юся» (странствующий рыцарь) и возник как литературный жанр задолго до появления кинематографа, но внешнему миру полноценно открылся с распространением движущихся картинок.

«Служители зла» — идеальный пример уся: Джет Ли в роли молодого воина Чен Моукэя ищет отмщения за убийство отца в мире запретных боевых искусств, магии и таинственных артефактов — жанровые клише предполагают фэнтезийную составляющую. На другой чаше весов — серия фильмов «Ип Ман» про учителя Брюса Ли, популяризатора кунг-фу Ип Мана, жившего в Гонконге в середине прошлого века. История полулегендарного мастера не могла не обрасти мифами, но чаще авторы кино о нем придерживаются реализма.

Не Китаем единым живы фильмы о восточных единоборствах: соседи по региону не отстают. Тайский бокс, например, представлен на экране серией «Онг Бак», начинавшейся вполне традиционными драками в трущобах и на подпольных рингах, а затем резко ушедшей в мистическое азиатское средневековье («Онг Бак 2: Непревзойденный», «Онг Бак 3»). А силат — боевое искусство Малайского архипелага — наравне с персонажами, им владеющими, становится героем «Мерантау», первого плода сотрудничества режиссера Гарета Эванса и актера и мастера единоборств Ико Уайса.

Эти двое помогут проложить дорожку от экзотических боевых искусств к более традиционным боевикам азиатской части света. Эванс и Уайс подарили миру индонезийскую дилогию «Рейд» — новое слово в жанре сверхдинамичных кровавых экшенов. История про молодого полицейского, попавшего вместе с группой захвата в засаду в переполненной бандитами высотке, собрала восторженные отзывы и вдохновила массу менее изобретательных подражателей. Фильм берет радикальной боевой хореографией и филигранным монтажом, но за версту обходит любой юмор. Оно и понятно — хмурый герой Ико Уайса попадает в ситуации формата «засмеялся — погиб».

Другое дело — Джеки Чан («Доспехи Бога 3: Миссия Зодиак»). Вечно молодой символ гонконгских боевиков, привыкший сочетать пластическую комедию и ураганные бои, отдал кинематографу полвека и не планирует останавливаться. Актер одним из первых начал разбавлять юмором строгий прежде жанр фильмов о боевых искусствах.

Важной частью азиатского кино является осмысление травмы, нанесенной колониализмом. Жанр боевика эта тема тоже не обошла стороной. Взять хотя бы два противоположных фильма: франко-вьетнамский военный эпик «Дьенбьенфу» и индийский блокбастер «RRR: Рядом ревет революция». Картина Пьера Шендерффера и первой вьетнамской женщины-режиссера Бать Зиеп описывает события битвы при Дьенбьенфу — решающего сражения войны за независимость Вьетнама от Французской колониальной империи. А «RRR: Рядом ревет революция» С. С. Раджамули — обладатель премии «Оскар» в номинации «Лучшая песня» и одно из самых громких (во всех смыслах) событий в индийском кино последней пятилетки — слегка гиперболизированно рассказывает историю реальных революционеров, боровшихся против британского владычества в Индии 1920-х годов.

От чистокровных боевиков перемещаемся в сторону криминальных драм и детективов. Азия — регион, традиционно удерживающий планку качества в жанровом кино подобного рода на высоте, сравнимой с американскими и европейскими аналогами. Восточные фильмы про бандитов и их соперников отличаются национальным колоритом, жестокостью и порой беспросветной тоской. Например, южнокорейский неонуар «Избави нас от лукавого» про ищущего дочь молчаливого наемника, по следу которого идет бесчеловечный киллер (Ли Джон Джэ, известный по роли недотепы в сериале «Игра в кальмара»). Или «Голиаф» казахстанского режиссера Адильхана Ержанова — практически вестерн про месть и прощение в степи.

Но не гнушаются азиатские авторы уходить и в более европеизированные поджанры. Как, например, китайский процедурал «Под кожей», в котором криминальный портретист и капитан пекинской полиции объединяются для расследования преступлений и поиска информации о леденящих душу событиях прошлого. А «Черный, черный человек» того же Адильхана Ержанова отрабатывает популярный в последние годы жанр фильмов о маньяках.

Конечно, без такого обширного жанра, как драма, нельзя представить себе кино любой страны. Подобные фильмы Азии можно очень условно разбить на две категории. Первая, традиционная, отличается от европейского понимания разве что тематически. Это и истории взросления с социальным подтекстом, как индийский душеспасительный «Однажды в кино» про мальчика из беднейшей семьи, мечтающего снимать фильмы. И идеологически заряженные северокорейские «Встреча в Пхеньяне» и «Аттестат зрелости», где есть и жертвенность, и рефлексия, и пропаганда. И пронзительный рассказ о мрачных страницах летописи Камбоджи «Сначала они убили моего отца» — экранизированная Анджелиной Джоли автобиография Лун Ун, пережившей ужасы террора красных кхмеров.

Вторая категория имеет более развлекательную направленность — это сверхпопулярные сейчас дорамы. Сам термин — японская калька слова «драма», он объединяет все мелодраматические сериалы (реже фильмы и аниме), выходящие в Восточной Азии. В зависимости от страны разнится качество и смысловое наполнение, но основными темами почти всегда остаются любовь, школьная жизнь и романтизированный быт. Как, например, в китайской «Юности» о жизни пяти студенток или аниме Масааки Юасы «На твоей волне», где серфинг помогает молодой девушке справляться с жизненными трудностями. Впрочем, современные дорамы не гнушаются и исторических тем, как в «Путешествиях Чангэ» — костюмной драме в декорациях феодального Китая.

Смеяться в Азии умеют так же хорошо, как и грустить, поэтому любителям комедийного жанра всегда есть из чего выбрать. Южнокорейский хит «Чудесный призрак» предлагает неожиданную историю о дружбе бесплотной души и учителя дзюдо в исполнении главного богатыря Южной Кореи Ма Дон Сока. Китайская ретрокомедия «Вернуться в 20» рассказывает о волшебной фотостудии, дарующей 70-летней вдове шанс снова почувствовать себя молодой. А из Японии с любовью и легким сарказмом прибывает «Семейка на выживании» — лента о важности человеческих отношений в условиях техногенной катастрофы. Для маленьких зрителей умельцы Страны восходящего солнца припасли сюрприз: полнометражную анимационную картину «Чебурашка». Да-да, тот самый ламповый советский персонаж настолько популярен в Японии, что его фанаты сделали мультфильм, не уступающий отечественному оригиналу.

От комедий перенесемся к их мрачной противоположности — фильмам ужасов. Хорроры стран Азии играют по своим, отличным от европейского и американского кино, правилам. Впервые открывший для себя эту дверь зритель либо влюбится бесповоротно, либо возненавидит азиатские ужасы до конца жизни. Количество поджанров удовлетворит самую взыскательную публику, но какие-то из них, например сплэттер, на Востоке начали завоевывать популярность не так давно. Наиболее радикальные образцы — тайваньский зомби-хоррор «Грусть», рефлексирующий по поводу пандемии с помощью рекордного количества крови и расчлененки, и индонезийская «Дара», по уровню жестокости и безумия стоящий в одном ряду с такими титанами сплэттера, как «Граница» и «Мученицы».

Другая сторона медали с клеймом азиатских ужасов — мистические хорроры о сверхъестественном. Фильмы могут напрямую рассказывать пугающие истории одержимости духами и демонами (малазийская «Душа», камбоджийская «Клетка разума» или тайская картина в жанре найденной пленки «Паранормальные явления. Медиум») или иносказательно обращаться к куда более глубоким социальным проблемам, как это делает «В тени» — хоррор про войну и материнство, снятый иранцем Бабаком Анвари.

Масштаб, масштаб и еще раз масштаб — три слагаемых успеха современного азиатского фантастического кино. Особенно в вопросах размера преуспел Китай, запустивший мегаломанскую франшизу «Блуждающая Земля». Сюжет двух вышедших частей сверхпопулярного блокбастера строится вокруг предположения, что местным ученым и их коллегам со всего мира под силу сдвинуть с орбиты замерзающую под умирающим Солнцем планету и переместить ее за сотни световых лет к новой звездной системе. Экологическую тему продолжает южнокорейский постапокалипсис «Сквозь снег» оскароносного режиссера Пон Джун Хо. В его видении будущего последние люди покрывшейся многокилометровым слоем снега Земли ютятся на вечно мчащемся по кольцевой линии поезде. Выжившие вынуждены питаться кузнечиками и терпеть гипертрофированное социальное расслоение.

Япония тоже отвечает на фантастические вызовы. Полнометражное аниме живого классика Макото Синкая «Дитя погоды» рассказывает романтическую историю подростков, способных управлять дождем и тучами, а грядущий блокбастер «Годзилла -1.0» в очередной раз обращается к судьбе короля монстров, чтобы напомнить людям об опасности ядерных испытаний и чрезмерного необдуманного увлечения технологическим прогрессом.

Напоследок стоит отдельно упомянуть существующее над жанровыми рамками авторское кино азиатской части света. Она подарила миру множество самобытных режиссеров. «Любовное настроение» гонконгца Вонг Карвая научило нас ценить момент и беречь настоящие чувства, «Кладбище великолепия» тайского гения Апичатпонга Вирасетакула — отпускать далекое прошлое, а «Магазинные воришки» японца Хирокадзу Корээды — верить в силу семейных связей и искренности.

Неважно, какой жанр вам больше по душе, будь то псевдодокументальный триллер («Приходит дракон»), философская трагикомедия («Горный лук»), кровавый детектив о мести («Олдбой») или созерцательная драма («Внутри желтого кокона»), режиссеры Азии найдут чем удивить, напугать, растрогать и рассмешить каждого, чье сердце открыто величайшему из искусств — кино.