«Авторское кино не значит бюджетное»: интервью с продюсером «Панических атак» Катериной Михайловой

— Мы хотели создать эффект погружения в небытовую атмосферу отстраненного сказочного города, а также вызвать приступ клаустрофобии. Это было сделано в том числе благодаря творческо-техническому эксперименту. Оператор-постановщик Артем Емельянов за счет специальных адаптеров повернул горизонтальное анаморфное изображение, и оно стало вертикальным. Формат фильма 4:3 позволил реализовать задумку и дополнил идею сжатого до предела пространства. И это не просто панелька, как вы говорите, а отстраненно-сказочный арт-объект, в котором работают и кислотный цвет люминесцентных ламп в окнах, и караоке-будки, и машины, укрытые «наташами»...

— Да, их так называют… Это чехлы на автомобили, без которых, как я понимаю, в мороз машина может не завестись. Конкретно в Никеле или Заполярном, где создавался фильм, «наташ» нет. Мы подсмотрели их в Якутии и специально провезли через всю страну для съемок. Кстати, так же как и караоке-будки. Их мы впервые увидели в Сочи и решили, что они прекрасно впишутся в северный экстерьер. Все эти элементы добавляют ощущения нездешности и неправдоподобности происходящего.

— В вашей фильмографии есть и мрачные, предупреждающие картины вроде «Панических атак», и солнечные, жизнеутверждающие ленты, как « Страна Саша». На них требуется разное количество душевных сил? Мрачные снимать тяжелее?

— Безусловно. Так получилось, что две самые тяжелые картины мы снимали как раз с Иваном Ивановичем Твердовским — собственно, «Панические атаки» и фильм «Конференция». С точки зрения психологического состояния во время и после съемок это были наиболее трудные ленты — как из-за того, что в обеих мы соприкасаемся с неприкрытым злом, с самым темными сторонами человека, так и из-за производственных сложностей. Поэтому здесь, может быть, одна вещь влияет на другую или наоборот.

Когда работаешь над такими картинами, нуждаешься в том, чтобы режиссер, продюсер и съемочная группа были одним целым. «Панические атаки» давались мне сложно и из-за личного отношения. Я долгие годы прожила в Норвегии, и многое из того, что есть в фильме, — выражение моих чувств к этой стране, которые удивительно точно ощутил и передал режиссер. И такое совпадение, конечно, большое творческое счастье.

— Например, я считаю арт-мейнстримом «Страну Сашу», которую вы упомянули. Фильм сильно ориентирован на зрителя, но все равно с авторским посылом. Мы старались сделать историю, которая будет понятна и подросткам, и их родителям. Это дебютный проект Юлии Трофимовой, в нем использовались авторские решения, то есть жанровой картину назвать нельзя.

Сейчас заканчиваем работу над вторым фильмом с Юлей — «Лгуньей» по одноименному мировому бестселлеру израильской писательницы Айелет Гундар-Гошен. Картина о сложности выбора правильного для себя решения адресована подросткам и их родителям. Для меня это тоже очень важная тема — отношения отцов и детей.

— Прецеденты, конечно, есть. Но о закономерности пока говорить рано. Нашей Ассоциации женщин-кинопродюсеров, которую мы создали вместе с коллегами, хотелось бы переломить эту ситуацию и помочь тем женщинам, которые уже снимали хорошие авторские ленты, получать финансирование на большие картины, на высокобюджетные фильмы, на зрительское жанровое кино. Кстати, авторское не значит бюджетное. Те же «Панические атаки» были достаточно дорогими для своего жанра.

— Сложный вопрос, ответить на него однозначно нельзя. В России у широкого зрителя, как мне кажется, есть ощущение, что авторское кино очень скучное, заумное, дешевое и далекое от реальности. Но это не так. Аналогично и высокобюджетные фильмы от больших студий необязательно автоматически хорошие или прибыльные.

Авторское кино в первую очередь эксперимент, шаг в сторону. Если опыт оказывается удачным, выработанные приемы через некоторое время становятся мейнстримом, их начинают использовать крупные студии в высокобюджетных фильмах. Это всегда авторская точка зрения на темы, которые беспокоят режиссера. Это то, что универсально для всех стран.

Главное отличие нашей страны, мне кажется, в том, что у молодых постановщиков есть беспрецедентная государственная поддержка. Я думаю, очень важно, что государство поддерживает такие эксперименты и многие режиссеры имеют возможность выработать собственный киноязык без чрезмерного давления продюсеров.

Безусловно, мало. Но если авторский фильм в целом вышел в кинопрокат — это уже отлично. Главная проблема, на мой взгляд, в том, что многие прокатчики не верят в потенциал таких лент и не умеют с ними работать. В России было несколько десятков интеллектуальных проектов, как игровых, так и документальных, которые собрали хорошую кассу. Это мой ориентир — делать крутое авторское кино, интересное зрителям.

«Всё везде и сразу» — хороший пример, потому что картина сделана относительно недорого для такого рода ленты и для голливудского масштаба, но принесла большие сборы и «Оскар». Или недавний «Звук свободы». При бюджете в 14 миллионов долларов и сложнейшей теме фильм стал настоящим хитом, собрал 231 миллион долларов в прокате и был успешно продан почти во все страны мира.

— Да, безусловно. Если картину сделала А24, значит, все будет прекрасно. Так же как в случае с Annapurna Pictures или Focus Features.

— Для меня как для производителя в первую очередь полных метров онлайн-кинотеатры стали стимулом к развитию. Они задают очень высокую планку качества. И, возвращаясь к тому, о чем мы говорили, платформы цифрами доказывают, что авторское кино может быть успешным у зрителя. Надо просто уметь с ним работать. Конечно, я очень благодарна онлайн-кинотеатру START, который дал моим фильмам и широкой аудитории место встречи.

— Я думаю, авторское кино работает с психологическими травмами автора. Иногда зритель находит созвучия. У нас с «Паническими атаками» был интересный кейс. Фильм показывали во многих городах: Казань, Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск. После демонстрации в кинотеатрах часто проходили обсуждения. Отзывы и разговоры везде были совершенно разные. Одна и та же сцена могла вызвать противоположные эмоции. Для меня это важный показатель хорошего кино: каждый зритель находит в нем что-то свое.

— Многие свежие авторские картины — «Панические атаки», « Край надломленной луны», « Привет, мама», « Блондинка» — сняты не в Москве. Как думаете, это совпадение или есть другая причина?

— «Панические атаки» мы должны были снимать в Норвегии, а в итоге снимали Норвегию в Москве. Но большая часть работы происходит действительно в Печенгском районе Мурманской области. «Страну Сашу» создавали на юге, а «Лгунью» — в Нижнем Новгороде. Мне кажется, такое пристальное внимание продюсеров к регионам связано с развитием системы рибейтов.

Наш следующий фильм, режиссерский дебют Филиппа Ларса «35-я страница», мы планируем снимать в Красноярском крае, где сейчас также работает система рибейтов. Кроме того, мне как продюсеру интересно открывать новые регионы, ведь у нас такая огромная и разная страна!

По-моему, тогда продюсеры и авторы действовали гораздо рискованнее. Раньше они хотели в первую очередь снять кино — и многие соглашались работать за минимальный гонорар или без него, только чтобы хорошая картина состоялась. Продюсеры занимали деньги, закладывали квартиры, продавали машины, тоже чтобы сделать фильм. Сейчас, как мне кажется, на такие риски мало кто пойдет и такую безбашенность уже сложно найти. При этом, конечно, количество, качество и общий уровень профессионалов с тех пор сильно выросли.

— Прекрасно. Мария замечательная. Она удивительная актриса, нежная и чувственная. Я думаю, у нее большое будущее. Кстати, недавно мы с сопродюсером Аллой Павловой приняли участие в лаборатории «Жар-птица» Романа Михайлова и FT production. Интенсивная полугодовая работа завершилась съемками в Индии, где были созданы два фильма в кооперации с индийским продакшеном Respect India Entertainment Pvt. Ltd. Один называется «Надо снимать фильмы о любви» — это проект Романа Михайлова, — а второй, собственно, «Жар-птица». Для лаборатории выстраивался свой киноязык, актерский состав хранился в секрете, но сейчас мы можем открыть имена двух ключевых артистов: Маша Мацель и Марк Эйдельштейн. Надеемся, что скоро фильмы найдут свои премьеры на фестивалях.

— Конечно, кино я советую смотреть на большом экране. В последнее время чаще наслаждаюсь сериалами — прямо сейчас «1923», очень рекомендую. Фильм, который недавно меня потряс, — «Звук свободы». Из российских авторских картин советую «Свет», который снял Антон Коломеец при поддержке нашей Ассоциации, фильмы «Правда» режиссера Максима Кузнецова, «Фрау» Любы Мульменко и, конечно, «Контакты» — мы работали над ним вместе с «Марс Медиа», «Вега-Фильм» выступал как продакшен-студия.

Это дебютный фильм Дмитрия Моисеева о пришельце Виталике. Удивительное, трогательное, грустное и очень авторское кино — необычное высказывание о том, куда мы движемся, как нужно беречь близких. Кстати, инопланетянин — настоящий, из силикона, а не нарисованный на CG, и он теперь сидит у нас в офисе — такая кукла метр шестьдесят. Мы уже были на фестивале «Маяк» с этой картиной, и я с нетерпением жду ее выхода в широкий прокат.

— Сейчас мы готовимся к съемкам, идет кастинг проекта «35-я страница», о котором я уже немного говорила. Это дебютная работа студента пятого курса ВГИКа Филиппа Ларса. Он участвовал в «Лаборатории саспенса» у Ивана Кудрявцева, который выступает у нас сопродюсером. История в духе «1+1» и «Еще по одной» — о двух мужчинах, обретших и дружбу, и надежду, и силы двигаться дальше. Много снимается фильмов о проблемах женщин, а этот — именно о мужском кризисе среднего возраста.