Дела давно минувших дней: почему нам нравится смотреть ретрофильмы и сериалы

Кинематограф с самого своего возникновения был похож на чудо: он показывал людям то, о чем раньше они только мечтали. Но что может быть волшебнее, чем путешествие во времени? Сюжеты прошлого стали излюбленным материалом для режиссеров, но использовали они его абсолютно по-разному. Одни превращали историю в аттракцион. Например, пеплумы («Бен-Гур», «Клеопатра») — масштабные киноэпосы, основанные на библейских или античных сюжетах, зрелищные, но часто фактически недостоверные. Другие через описание прошлого говорили о настоящем или даже вневременном: природе власти и творчества, жестокости и милосердия. «Нетерпимость» Дэвида Уорка Гриффита, «Иван Грозный» Сергея Эйзенштейна, «Андрей Рублев» Андрея Тарковского — это не просто исторические зарисовки, но яркие авторские высказывания.

Интересно, что два метода породили полярные киноязыки. Задача первого — стилизовать фильм согласно духу эпохи, намеренно его «состарить». Эта тенденция объясняет и моду на пленочное изображение (или цифровую его имитацию), и черно-белую съемку в современных лентах. Есть также примеры экспериментального киновинтажа: например, «Артист» — французский фильм — признание в любви немому кино. Картина подражает ему не только визуально, но и по смыслу: манера повествования и актерской игры дарят зрителю полное ощущение, что он смотрит ленту 20-х годов прошлого века.

Второй метод работы с формой сложнее и во многом интереснее: не погрузить в эпоху, но переосмыслить ее, найдя параллели с сегодняшним днем. Часто в таких фильмах встречаются анахронизмы: например, светские вечеринки в «Великом Гэтсби» База Лурмана сопровождаются хитами Канье Уэста и Ланы Дель Рей, а в гардеробе Марии-Антуанетты из одноименной мелодрамы Софии Копполы неожиданно появляются розовые кеды. Наконец, в «Истории рыцаря» с Хитом Леджером средневековые поединки превращаются в современные спортивные соревнования с кричалками, представлением участников и логотипами популярных брендов на доспехах.

Любой отраженный в кино исторический период становится своеобразной легендой о самом себе. Например, мир Дикого Запада мы уже не можем представить в отрыве от стилистики вестернов с эстетикой салунов и ковбойских перестрелок. Образ эпохи в фильмах и сериалах — это не о внешних атрибутах, а об атмосфере времени. Таких примеров много и в отечественном кино: трогательная дореволюционная Россия в ранних картинах Никиты Михалкова, перестройка с ее духом перемен в «Нулевом пациенте» и «Слово пацана. Кровь на асфальте», лихие 90-е в «Жмурках» и «Бригаде».

Особенно ярко — причем абсолютно по-разному — в современном российском кино показана хрущевская оттепель. Мы видим период и глазами иностранца («Француз» Андрея Смирнова), и через призму текстов Сергея Довлатова («Конец прекрасной эпохи» Станислава Говорухина ). Но точнее всего дух времени передан, пожалуй, в «Оттепели» Валерия Тодоровского. Во многом потому, что в центре сериала — история огромной внутренней свободы людей вопреки несвободе внешней. В основу сюжета легли судьбы реальных советских кинематографистов 60-х годов, в частности отца режиссера — оператора и постановщика Петра Тодоровского.

Примечательно, что для Валерия Тодоровского советская история много раз выступала материалом для фильмов: ретромюзикл «Стиляги» посвящен одноименной субкультуре 50-х годов, а «Одесса» — семейной драме на фоне эпидемии холеры на юге страны.

Популярнейшая разновидность ретрофильмов — об альтернативной истории. Это вариации на тему того, как изменился бы мир, если бы какие-то события пошли не по знакомому всем сценарию. Часто через призму прошлого подобные сюжеты говорят об актуальном. «Человек в высоком замке» не просто фантазия о победе во Второй мировой нацистской Германии и Японии, но смелое высказывание о тоталитаризме. Авторы кинокомикса «Хранители» не только помещают в реалии холодной войны настоящих супергероев, но и размышляют о природе власти: кто будет этих самых хранителей стеречь? Наконец, для Квентина Тарантино «переписать» историю — способ восстановить справедливость, наказать грешных и отомстить за невинных. Поэтому в своих фильмах «Бесславные ублюдки» и «Однажды в… Голливуде» он расправляется с Гитлером и сектой Чарльза Мэнсона.

В последние годы жанр распространился и в российском кино. В недавно вышедшей экранизации «Мастера и Маргариты» на экране появляются сразу две Москвы 30-х: реальная, с непрекращающейся стройкой будущего, и футуристичная, где это будущее уже настало и в нем реализованы так и не увидевшие свет архитектурные проекты постконструктивизма, в том числе грозно-величественный Дворец Советов.

Сериал «Карамора» переосмысляет ключевые события XX века через фэнтезийные допущения: что, если правящей элитой Российской империи были… вампиры? Эта идея позволяет зрителям по-новому посмотреть на борьбу за власть в начале столетия. Создатели проекта также превращают Петербург в декадентский стимпанк-город, а известных всем исторических личностей — от Григория Распутина до Льва Толстого — показывают с неожиданной стороны.

Почему нам все же так нравится кино в стиле ретро? Часто просмотр таких фильмов — побег от реальности в мир прошлого. Этим же можно объяснить и популярность сюжетов о путешествиях во времени. Многие картины о минувшем сильно приукрашивают его, заставляя зрителей чувствовать ностальгию по эпохам, в которых они даже не жили. Но есть истории, способные предложить альтернативный взгляд на жанр.

Такие фильмы можно назвать постретро, их цель — переосмыслить всеобщую тягу к романтизации прошлого. В драмеди «Плезантвиль» главный герой чудом сбегает от наскучившей ему реальности 90-х в утопичный мир американского пригорода, спрятанный в старом телешоу. Поначалу черно-белая — и внешне, и идейно — вселенная кажется ему настоящей сказкой, но вскоре он начинает видеть в ней ловушку.

Но, пожалуй, самый известный постретрофильм  — «Полночь в Париже» Вуди Аллена. Главный герой картины — успешный голливудский сценарист Гил Пендер. У него есть все, чего только можно пожелать: деньги, признание, красивая невеста Инес. Однако романтик Пендер уверен, что рожден не в ту эпоху. Его куда больше манят 20-е годы XX века — период расцвета мировой литературы, живописи и кино. Вместе с девушкой герой отправляется в Париж, и его желание сбывается. Во время ночной прогулки по городу он оказывается в любимой эпохе, где встречает своих кумиров: Хемингуэя, Фицджеральда, Дали. Он также знакомится с красавицей Адрианой, которой опротивела ее современность — она мечтает оказаться в 1890-х. Постепенно Гил понимает, что каждому поколению прошлое кажется в разы привлекательнее настоящего. Кредо «Раньше было лучше» сменяется другим: «Хорошо там, где нас нет».

Получается, что просмотр фильмов в стиле ретро всегда эскапизм? Вовсе нет! Многие картины этого жанра не стесняются говорить со зрителем на острые и болезненные темы, и история в них вовсе не фон, а один из важных героев повествования. Например, основанная на реальных событиях «Зеленая книга» не только атмосферное роуд-муви по югу Америки 60-х, но и описание великой дружбы, сложившейся вопреки расовым предрассудкам и дискриминации. А в мелодраме «Искупление» катастрофа Второй мировой войны становится максимально подходящим сопровождением истории любви, разрушенной из-за глупой ошибки.

Исторический контекст важен и в романтической драме «Влюблен без памяти». Ее действие разворачивается во Франции, учащейся жить заново после Первой мировой. Жюли, чей муж Жюльен пропал без вести на фронте, вдруг видит в газете статью о солдате, потерявшем память. На прикрепленном фото женщина сразу узнает супруга, находит его и всеми силами пытается вернуть его былые воспоминания и чувства. Как только в их жизни все снова постепенно налаживается, в нее вторгается некая Роуз-Мари. Девушка утверждает, что настоящее имя Жюльена — Виктор Брюне и он ее любовник. Она начинает внушать мужчине уже свою, альтернативную версию его прошлого. Сюжет фильма основан на реальном судебном деле: в Италии 1920-х годов женщина признала в демобилизованном мужчине с амнезией своего супруга, но тот в итоге оказался совершенно другим человеком.

Дух эпохи — одно из главных действующих лиц картины. Это фильм не только о всепоглощающей страсти, но и об исторических переменах. Потерянная во времени Жюли, душой и разумом оставшаяся в 10-х, и дитя ревущих 20-х Роуз-Мари, живущая будущим, — они противопоставлены не только по сути, но и визуально: потрепанная одежда и приглушенная цветовая палитра в одной сюжетной линии, модные наряды и насыщенные цвета — в другой.

Кто-то находит в ретрофильмах способ убежать от рутины, кто-то — пищу для размышлений и повод для дискуссий. Но в первую очередь мы смотрим такие картины из-за возможности сесть в машину времени и очутиться в абсолютно любой эпохе и обстоятельствах, ощутить на себе настоящую магию кино.