ЛОНГРИД

От «Кирпича» до «Кошки»: как кинематограф подходит к теме пропавших детей и почему это важно

Мари Григорян

Киножурналист, сериальный обозреватель в «Канобу», автор канала «у Мари нет вкуса»

На START продолжает выходить «Кошка» — мрачная детективная история о поисках пропавших детей на холодном побережье Калининграда. Весной мы уже разбирали «Фишера», пугающего маньяком Головкиным в лучших традициях тру-крайма, и рассказывали о якутском кино на фоне премьеры неонуарного детектива «Айта». Так в отечественное кино неожиданно прочно вошли исчезнувшие дети — символический образ, который часто использовался сценаристами и режиссерами за рубежом. Разбираем, как менялось изображение этого тропа и почему он всё еще актуален в наше время.

Ужас потери

Исчезновение ребенка — такой же распространенный прием усиления истории, как отсутствующие родители или избитый стереотип «женщины в холодильнике». Чаще всего это катализатор сюжета: многие фильмы начинаются либо с поисков, либо с попыток героев пережить ужасную потерю. Его частое использование объяснимо: дети в сознании зрителей остаются главной ценностью жизни, и страх расстаться с ними очень велик. Накладываются на это и тенденции эпохи. Например, кинематограф поздних 40-х годов использовал образ ребенка как символ одновременно невинности и невиновности. Младшие поколения не были причастны к ужасам Второй мировой, но неизменно страдали от ее преступлений и последствий. В фильмах «Поиск» (1948) и «Наши дети» (1948) активно использовали образ так называемого потерянного ребенка, оставшегося без семьи или даже насильно переселенного в другую страну. Картина вышла не столько исследованием детских проблем, сколько рефлексией на тему минувших ужасов и туманного будущего.

Умышленное зло в адрес детей всегда шокирует, и этим неизменно пользуются режиссеры триллеров и хорроров. Герой оригинального «Плетеного человека» (1973), инспектор Нил Хоуи, с головой погружается в ограниченный и странный мир островка Саммерайленд. Изначально он приезжает на поиски пропавшей девочки, но позже видит гораздо больше ужасов, связанных с насилием над детьми. Исчезновение юной Роуэн в итоге оказывается более запутанным, чем Хоуи казалось, а кто-то и вовсе намекает, что подростка не существует. Это еще один популярный сценарный прием: потеря ребенка часто подвергается сомнению, обрастает мистическим или психологическим подтекстом. Она может стать банальной обманкой для отвлечения внимания или плодом воображения родителей. Главной героине «Исчезнувшей Банни Лейк» (1965) пришлось доказывать, что ее дочь реально существовала, а не была придумана для привлечения внимания.

Французский хоррор-режиссер Паскаль Ложье вообще построил карьеру на теме похищенных подростков. «Мученицы», «Верзила», «Страна призраков» — во всех фильмах есть один и тот же шок-фактор, хотя используется он для разных целей. Последний фильм выделяется среди остальных тем, что снят именно с перспективы жертв — двух сестер, переживших в юности ужасную травму от похитителей-извращенцев. Описать сюжет «Страны призраков» без спойлеров невозможно, но именно в этой картине за кровавыми сценами и типичными для хорроров приемами скрывается вполне реальный способ, который помогает исчезнувшим жертвам не сойти с ума. Намеки на мистику в таких историях работают хорошо, поскольку похитители становятся неуловимым абсолютным злом. В «Черном телефоне» маньяка в пугающей маске помогли поймать призраки убитых им детей, которые связывались с новой жертвой через стационарную линию в подвале.

Отдельное место как в тру-крайме, так и в кинематографе отведено триллерам, основанным на реальных случаях с исчезновением детей. Похищенная в возрасте 10 лет Наташа Кампуш прожила со своим насильником восемь лет, но смогла сбежать и написала автобиографию «3096 дней», по которой позже сняли немецкий фильм. Мучения показаны именно через призму детского и подросткового взгляда героини, остававшейся в плену большую часть ее взросления. Это история не столько о пропавшем ребенке, сколько о потерянной — и, вопреки этому, сильной — личности.

«Комната» (2015) тоже косвенно вдохновлена реальным делом: австриец Йозеф Фритцль заявил, что его дочь пропала и впоследствии вступила в некий культ. Но на самом деле он сам запер ее в подвале и в результате многолетнего насилия заставил родить семерых детей. Художественное переложение этой истории принесло Бри Ларсон «Оскар» за лучшую женскую роль: она сыграла жертву, которая взаперти пытается воспитывать маленького сына. «Комнате» удалось затронуть и другую популярную тему, часто упускаемую в подобном кино: реабилитация людей, похищенных и травмированных в детстве, проходит очень тяжело. Общество, которое номинально остается на стороне жертвы, может задавать неуместные вопросы и даже подвергать ее рассказы сомнению.

Исчезнувшие в неонуаре

Похищение детей — тяжелое преступление, часто проходящее незамеченным по тем или иным причинам, и безысходность подобных случаев была и остается плодородной почвой для неонуара. Безнаказанность криминала, семейное насилие, коррупция и общественное безразличие переполняло как черно-белые фильмы 70-х (непосредственной волны нуара), так и их более поздних цветных «потомков». Известный по франшизе «Достать ножи» Райан Джонсон на заре своей карьеры снял детективный триллер «Кирпич» (2005), где юный Джозеф Гордон-Левитт шел по следу своей пропавшей девушки. Авантюрное расследование погружает школьника в преступный мир родного города, и бодрая подростковая драма смешивается с элементами неонуара. Герой довольно быстро находит тело возлюбленной, но не обращается к полиции, — еще одна знакомая черта подобных картин, где люди не могут доверять никому, даже органам правопорядка.

Халатность полицейских в полной мере раскрыта в «Подмене» (2008) с Анджелиной Джоли. История о том, как женщину заставляют признать чужого ребенка своим сыном, чудовищна уже по своей сути, но режиссер Клинт Иствуд угнетает зрителей всеми доступными ему способами. Ракурсы, цвет, актерская игра Джоли — всё действительно сделано в духе мрачных 20-х годов, когда разворачивается действие фильма. Добавляют атмосфере ужаса кадры психбольницы, грубое обращение инспекторов в полицейском участке, вспышки фотоаппаратов, выхватывающие измученное лицо героини.

Но если обращение к властям бесполезно, кто ищет пропавших детей в нуарном кино? Обычно это либо проблемные детективы, одержимые своим делом и идущие наперекор коллегам, либо близкие пропавших, либо случайные антигерои. Напряженные «Пленницы» Дени Вильнёва сочетают первые два примера: отец одной из пропавших девятилетних девочек (Хью Джекман) ищет их одновременно с полицейским Локи (Джейк Джилленхол). Отчаявшийся родитель, не имея ни опыта, ни образования, совершает множество ошибок, но приближается к разгадке быстрее детектива, — и всё равно его судьба становится страшным примером того, почему нельзя расследовать подобные дела в одиночку.

Гораздо более сложным и запутанным получился фильм «Прощай, детка, прощай», где мать пропавшей девочки замешана в торговле наркотиками, а полицейские непосредственно причастны к исчезновению. Единственным героем, желающим докопаться до правды и поступить как предписывает закон, оказывается детектив в исполнении Кейси Аффлека. По поводу его поступков и исхода фильма можно вести серьезную дискуссию. Ведь пропажа девочки в «Детке» напрямую связана с тем, что она относилась к самому уязвимому слою общества: ее пытаются вернуть в семью, состоящую из матери-одиночки, неспособной найти нормальную работу и безразличной к воспитанию дочери.

Уязвимость и незащищенность детей, впрочем, почти не зависит от достатка семьи. Любопытный контраст получается при сравнении культовой работы Мартина Скорсезе «Таксист» (1976) и его неонуарного идейного преемника «Тебя здесь никогда не было» (2017). Фильмы невероятно схожи не только в образах главных героев, отстраненных, травмированных, жестоких людей с обостренным чувством справедливости. Похожи и жертвы: совсем юные девушки Айрис и Нина имеют очень разный бэкграунд, но обе попадают в круговорот торговли детьми, бесконечного насилия и предательства со стороны ответственных за них взрослых. Их невольные герои — единственные защитники, вступившиеся там, где дело должны были решать родители или полиция.

Безразличие — главный враг

Тема пропавших детей необязательно сводилась к глубокому развитию персонажа или созданию атмосферы мрачных нуарных городов. Фильм «Рабство» (2007) показал сразу две истории, очень схожие с реальными случаями траффикинга. Единственным спасителем 13-летней Адрианы и других детей, похищенных для продажи в Мексике, становится брат первой жертвы — несовершеннолетний Хорхе. Вытащить исчезнувшего ребенка из опасной ситуации удается только юноше. Хотя фильм снят более щадяще к зрителям, описанная в нем ситуация вполне реальна.

Часто тема пропавших людей поднимается в британских телесериалах. Два сезона антологии «Пропавший без вести» (2014–2016) пересказывают пугающе реалистичные истории исчезновения детей. В первом сезоне родителям достаточно было на мгновение потерять сына в толпе, чтобы их жизнь была разрушена навсегда. Сюжет немного созвучен с недавно вышедшим на START сериалом «Дело Грегори», так как действие тоже разворачивается вокруг французской семьи и мальчика младше десяти лет. В обоих случаях страх навевают не только само исчезновение и изматывающее расследование, но и тяжелые переживания родителей: создатели сериалов дают в полной мере прочувствовать, как ощущается их ужасная потеря.

Немного в ином направлении двигался другой британский проект, драма «Спаси меня» (сериал, 2018–2022). Отец юной Джоди, который не видел ее уже десять лет, случайно узнает об исчезновении дочери и бросается на поиски. В большей степени «Спаси меня» стал исследованием городской жизни и непростых характеров людей, имевших отношение к пропавшей, в том числе ее отца. Подноготная Лондона была не менее интересна авторам сериала, чем само трагическое событие.

И все-таки даже такая вечнозеленая тема в последние годы начала утомлять зрителей и критиков. Еще в 2018 году британская The Guardian выпустила колонку о том, что художественный прием с пропавшим ребенком устарел: его постоянно используют для быстрого и неизобретательного нагнетания драмы. Автор статьи подчеркнул, что сюжет стал использоваться слишком часто, а это дискредитирует реальные случаи и травмы, которые испытывают семьи с пропавшими детьми. Зрители попросту теряют интерес и привыкают к тому, что такое якобы происходит постоянно. Хотя зачастую именно неравнодушие свидетелей и случайно подмеченные детали позволяют полиции находить исчезнувших и задерживать преступников. Этому аудиторию, в идеале, должны были научить перечисленные фильмы и сериалы.

Некоторым авторам всё же удается использовать художественный прием во благо. Материнство так и остается одной из спорных и сложных тем в обществе, отражающей и общее безразличие людей друг к другу, и сексизм по отношению конкретно к молодым матерям. Мини-сериал «Плач» (2018) начинается с исчезновения младенца, который не мог успокоиться перед долгим авиаперелетом и вымотал уставших родителей. Трагедия, которая разворачивается после этого, приводит к нескончаемому насилию в отношении главной героини Джоанны. У психологического триллера ожидаемо много поворотов, а сама молодая родительница не так проста, как кажется на первый взгляд, но мысль об уязвимости матери и ребенка в нем донесена великолепно.

Пропавшие дети в российском кино

Сериалов с исчезновением детей на российском телевидении хватало и раньше: как и в случае с британским ТВ, сценаристы часто используют такой поворот для более напряженного сюжета. Но настоящий перелом в этой теме случился, пожалуй, с выходом «Нелюбви» (2017) Андрея Звягинцева — душераздирающей, жестокой даже по меркам зарубежного кино истории о забытом ребенке. Герои фильма живут по «правильному», заведенному задолго до них семейному сценарию, не испытывая реальных чувств ни друг к другу, ни к сыну. Закономерный исход таких отношений — трагедия, которой можно было избежать на всех этапах. «Нелюбовь» одной из первых детально показала и в некотором смысле популяризировала тему волонтерства, поскольку в те годы на слуху у всех была работа отряда «Лиза Алерт».

Позже на тему добровольных помощников вышло еще несколько проектов. Почти параллельно с «Кошкой» выходит «Плейлист волонтера», поисковые отряды есть в обоих сериалах. «Плейлист» больше посвящен переживаниям главного героя Штапича, пришедшего в эту сферу в личных интересах, но процесс сборов, расследования и взаимодействия между людьми в таких группах показан довольно подробно. Точно так же, хорошо прописанной декорацией, показана тема в «Здоровом человеке» с талантливейшим Никитой Ефремовым, которому в Журнале посвящен целый материал. Поиск пропавших детей для волонтеров часто становится исканием себя, и то, что он стал активно освещаться в новых фильмах и сериалах, — невероятно важный шаг: больше зрителей узнает о том, как можно помочь ближним.

Исчезло и стеснение вокруг тяжелых и неудобных социальных тем. Злодеи «Кошки» преимущественно забирают детей из интернатов или у людей с алкогольной зависимостью, мигрантов и из других социально не защищенных групп. Количество похищенных при этом кажется нереальным, но в год в России пропадает порядка 40 тысяч детей. И находят живыми далеко не всех.

Уйти в нуарно-пессимистичное отображение страшных историй с детьми российские режиссеры тоже умеют. Это прежде всего доказал сериал Любови Львовой и Сергея Тарамаева «Фишер» (2023), посвященный охоте на маньяка Головкина. В нем особенно подчеркивается, что жертвами убийцы становились никому не нужные дети из неблагополучных семей: мальчики могли отсутствовать по несколько дней, прежде чем родители обнаруживали их пропажу. Давление партии на полицию, ложь и замалчивание, экстремальные методы детективов и их многочисленные личные пороки очень роднят сериал с неонуаром. Но ближе всего к жанру приблизился Степан Бурнашев — режиссер «Айты» (2023), в которой нет как такового исчезновения, но есть сложная и запутанная история с девочкой-подростком. Раздираемые противоречиями и подозрениями, жители якутского поселка уходят в настоящий хаос и пытаются вершить правосудие своими руками. Фильм настолько красиво и точно воспроизводит гнетущую атмосферу, что его уже успели сравнить с финчеровским «Зодиаком».

Российское кино во многом продолжает зарубежную традицию, и пропавшие дети становятся своеобразными декорациями для переживаний главных героев. Не скупятся отечественные режиссеры и на шок-фактор, ведь ребенок для зрителей всегда останется символом невинности, уязвимости и незащищенности. Но над этим возвышаются важные уроки, которые доносят почти все разобранные проекты: безразличие может быть смертельно, а действия каждого человека, напротив, способны спасти детскую жизнь.

В главных ролях: Анастасия Тодореску, Вадим Андреев, Владимир Капустин
Режиссер: Карен Оганесян

Смотреть

В главных ролях: Анастасия Тодореску, Вадим Андреев, Владимир Капустин
Режиссер: Карен Оганесян

Смотреть